Чучельник - [26]
«Да что же это такое, люди добрые? Да за что же это?» – жалобно застонала она, и мы поняли, что кто-то её оповестил. Дурные вести не стоят на месте. Баба Степанида поспешно вышла, и в окно я увидел, как он грозила кому-то кулаком через забор.
Мы с Николя не стали дожидаться исправника, и постановили срочно ехать в Тумаевку, для выяснения подробностей дела.
[П1] Здесь можно завернуть про «там и девку какую-то скрутили. Говорят она его так и разуделала. Руки ажно по локоть в кровище» и все такое. НО нужно придумать причину, почему Луконин не поехал продолжать расследование про оборотня. причина должна быть достаточно веской – не просто разгадка семейной тайны. Возможна сама Эльза Мироновна должна настоять, чтобы Николя остался для какого-то важного разговора (но тогда надо подравить момент с тем, как он пытался далее ее на этот разговор вывести, просиживая за дневниками и ожидая приглашения)
Старуха была права: на подъезде к деревне, на дороге был выставлен солдатский кордон.
– Кто такие, куда едете? – окликнул нас пожилой казак, с подозрением глядя то на мужика, правившего лошадью, то на Николя.
– Алексей Опалинский-Стрешнев, ротмистр! – отрапортовал я по-военному, смолчав, однако, про отставку.
Служивый с уважением посмотрел на мою повязку «как у Михайлы Илларионовича», и, обращаясь непосредственно ко мне, спросил намного мягче:
– По какой надобности, Ваше благородие?
Я спрыгнул с телеги, и, подойдя к нему, сказал тихо:
– По делу мы прибыли. Погибший по всему выходит, был слугою вон того господина – я кивнул на Винера, сочтя за благо не называть ни его имени, ни чина. – А зачем кордон, неужели все так серьезно? – в свою очередь спросил я казака.
– Да сам не возьму в толк: переполох устроили такой, как при убийстве царственной особы. Дело говорят, секретное, самому государю подконтрольное. Поэтому, простите меня великодушно, но я обязан проверить ваши документы.
После того, как мы с Николя предъявили необходимые бумаги, солдат взял под козырек, и дал сигнал своим товарищам, чтобы нас пропустили.
Деревня казалась пустой – все жители собрались на окраине, у дома, где жила старая чухонка вдвоем с дочерью. Сама старуха, похоже, выжила из ума, она смотрела на собрание невидящим взглядом, и бормотала время от времени проклятия.
Мы с Николя опоздали. Предполагаемого убийцу, к моему глубочайшему разочарованию, уже увезли в острог, ввиду его особой опасности для общества. Пока Николя пошел справляться по поводу своей коляски, я решил послушать, о чем судачат местные жители, для чего принялся не спеша прохаживаться взад-вперед. Наконец, я услышал, как маленькая чернявая бабенка, похожая на куницу, говорила своей товарке «что полоумную отпустят после дознания, так как мыслимое – ли дело, чтобы девка, пусть даже такая дородная, как Лушка, такое бы над мужиком сотворила». Я крайне заинтересовался их беседой, но стоило мне подойти ближе, как чернявая бабенка, вмиг разгадав мой интерес, фыркнула и замолчала.
Всё не клеилось в этот день! Я полез за табаком и обнаружил, что в мешочке его совсем не осталось. К счастью вспомнил, что со мною батюшкина память – табакерка, которую я носил со дня его смерти с собой неотлучно, просто как память о родителе. «Наверное, и табак-то тот давно выдохся» – подумал я, с сомнением открывая табакерку. Ведь больше года я её не открывал – пользовался своим табаком.
Светло коричневый порошок натурально произвел взрыв в моей голове. Я отовсюду начал слышать голоса: «Девку жаль, невиновная она» – шамкала какая-то старуха, «бежать отседова надо, не ровен час загрызут как того бедолагу» – рассуждал какой-то мужик, «убийца-то все ещё где-то бродит» – вторил ему другой; «где бы сегодня перехватить?» – пьяно икала какая-то курва, «а глаза-то какие у него были, вовек не забыть» – охала мне в ухо девица лет двадцати, стоявшая рядом.
От неожиданности я испугался и сел на холодную землю, закрыв уши руками. Помогло, но не сильно. Проходившие мимо меня люди думали обо мне по большей части нелестно. Только какая-то вдовушка, добрая душа, посочувствовав, пожалела: «Какой красавчик, а без глаза. Ишь – ты, голову – то закрыл, видать, с похмелья мается, сердешный! Да замерз, наверное, бедненький! Уж я бы его отогрела» – но не успел я вскинуть на неё взгляд, как всё испортил Николя: «Да где же он? О! Да вот же сидит» – услышал я его голос, и одновременно он коснулся моего плеча. Наваждение закончилось так же быстро, как и началось. Поначалу я хотел все рассказать брату, но он и рта не дал мне открыть:
– Ты только представь, себе, Алекс, все как один, стали меня уверять, что никакой коляски не было! Но не того напали: я вмиг вытряс из урядника всю правду – её, мою красавицу, полицейский исправник к себе отогнал. Слышь-ка, и не побрезговал, упырь, что в крови-то все замарано!
– И что делать собираешься? – спросил я, отряхивая налипший к шинели снежок.
– Сегодня уже опоздали, но завтра непременно поеду в участок, предъявлять свои права. Ну а у тебя как дела? Узнал чего?
– Да, узнал, похоже, плохи наши дела. Поехали, в дороге расскажу.
Я не знал, что за наваждение мне пришлось испытать, и почему я вдруг стал слышать не только разговоры, но и мысли людей, поэтому про сие происшествие решил до поры умолчать. Я рассказал Николя о том, что полиция в убийствах подозревает некую Лушу, деревенскую дурочку двадцати лет отроду, но местные уверены, что убийца не она, потому как все жертвы обезображены так, словно над ними поработали несколько безумных мясников.
…Однажды Смерть пригласила в гости Любовь, и, чтобы та не замерзла в стылом сумраке, решила затопить печку. Печь была такая закопченная и грязная, что Смерти стало неловко. Подумав, она решила выложить её снаружи изящными, цветными изразцами, на которых были бы изображены сценки из жизни людей. Каждый рассказ Милы Менки – это изразец на печи, которую Смерть зажигает во Имя Любви.
Елена — главная героиня, своенравная девушка, жизнь заставила стать ее сильной, ведь она потеряла всю свою семью, выжившая чудом, переезжает к своей бабушке. Елена пытается приспособиться к новой жизни, обрести новых друзей… Но всей этой идиллии приходит конец. Приняв участие в загадочном ритуале поневоле, становится частью ведьмовского ковена. Смогут ли ребята выжить в колдовском мире? Ведь на них уже началась охота. Пожертвует ли Елена своей любовью, чтобы спасти всех?
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.