Чтобы человек стал Богом - [222]
Но есть вещи гораздо более существенные. Если православные часто страдали, видя, как их иерархи уступают под давлением ненавистного режима, может быть, чаще, чем это было действительно неизбежно, то, несмотря на это, вера Церкви не была искажена. Послание бесконечной Божественной Любви, Любви безусловной, огромного сострадания Бога ко всем нашим несчастьям, это послание продолжало действовать. Его обещание сделать нас участниками Его Божественной жизни продолжало передаваться этой слабеющей церковью. Тысячи домашних икон продолжали передавать призыв к нашему обожению.
Именно этого мистического взгляда убийственно не хватает нашим западным церквям. Многие, даже среди наших богословских наставников, видят во Христе только лишь самого великого из всех пророков, человека, наиболее соединённого с Богом, наиболее наполненного Богом, а не самого Бога, который пришёл разделить наши невзгоды. Другие же видят в нём только «супер-гуру», пришедшего преподать нам законы вселенной, чтобы снова обнаружить порядок в творении и избежать таким образом страданий.
Всё это уже совсем не вера первоначальной церкви, не вера наших отцов церкви, не вера всех наших мистиков. Но, увы! трижды увы! ведь это авторитетом римской церкви, излишне озабоченной желанием контролировать, каждый раз, в каждой стране разбивались все мистические течения. И снова Пий XII совсем недавно пытался навязать аристотелевскую, языческую концепцию возможности блаженства для человека вне Бога. Отец де Любак, который вступился за традиционную христианскую позицию, единственно возможную для истинного христианина, был тогда приговорён Римом к молчанию и выслан в Англию. Его труд «Сверхъестественное» был изъят из продажи, что для Франции означало его бойкотирование. К счастью, он оказался всё-таки на высоте положения. В тиши он подготовил новую книгу, чтобы лучше обосновать свои прежние позиции. Это была «Тайна сверхъестественного». Увы! как обычно, после смерти кардинала де Любака не было недостатка в добреньких газетах, которые представили дело так ловко, что непосвящённый читатель однозначно понял, что именно Рим пытается защитить отца де Любака от его преследователей. Такой способ переписывать историю уже подрывал доверие ко многим режимам. И не таким способом подобает служить Церкви.
Некоторые католики при виде свободного пространства, оставленного коммунизмом, поддались искушению не столько помочь нашим православным братьям в восстановлении их церкви, сколько опередить их и вместо них начать проповедь Евангелия — в интересах «правильной» церкви. Наверное, несколько миллионов верующих, выигранных у Востока, своевременно компенсировали общее охлаждение к церкви, засвидетельствованное на Западе. Увы! если посмотреть, что осталось от веры в наших западных странах, то, кажется, что на Восток распространяется дело смерти, гораздо более радикальное, чем то, которое так и не удалось осуществить марксизму.
Однако возможен был бы и другой путь, но он потребовал бы много любви и, в особенности, смирения. Блаженный папа Иоанн XXIII положил ему начало. Павел VI последовал ему. Во время празднования семисотлетия Лионского собора 1274 года он сдержанно — но весьма знаменательным образом — избегал говорить о нём, как о соборе «вселенском». В первый раз, наконец, в монолите обнаружился сдвиг, возможность когда-нибудь признать некоторые ошибки. Такое впечатление, что в 1981 году папа Иоанн-Павел II хотел пойти тем же путём. Во время празднования Пятидесятницы он произнёс Символ веры в соответствии с первыми соборами, без «Филиокве», добавленного позднее на Западе. Если бы эта эволюция совершилась, можно было бы позволить себе самые радужные надежды.
Увы! сегодня время надежд кажется отошедшим в далёкое прошлое! Однако необходимо, чтобы когда-нибудь повеяло новым; чтобы тайна Христа вновь объединила христиан вокруг Него. Но это будет плодом духовного развития всего христианского мира, а не триумфом какой бы то ни было власти. Нет сомнения, что долог путь, который приведёт к единству.
НО ЧТО НЕВОЗМОЖНО ЧЕЛОВЕКУ, ВОЗМОЖНО БОГУ!
На Востоке такой тип икон называется «Пантократор (Вседержитель) восьмого дня». Имеются шесть дней творения, седьмой день — это день грехопадения и Искупления. Но вечером седьмого дня или на заре восьмого Христос вернётся для вечной славы.
Бог сначала проявляется в свете Его Творения и Его Откровения. Четыре светящихся красных точки несут символические изображения четырёх евангелистов. Затем, вне их, мы вступаем в ночь веры и эмоциональности.
Наконец, дальше мы доходим до Бога в новом свете: это большой красный ромб в центре, который образует четыре новые точки.
Христа покрывает сияние ассиста. Он царит над всей вселенной.
Сноски
