Что значит быть христианином. Сборник поучений святителя Иоанна Златоуста - [8]

Как люди, предающиеся сладкому сну, не только ночью, но и при наступлении утра и даже светлого дня лежат в постели и не стыдятся предаваться такому удовольствию, обращая время труда и деятельности в время сна и лености, так и мы, с приближением дня, по прошествии ночи, или, лучше сказать, уже по наступлении дня, — а сказано: Делайте, доколе есть день (Ин. 9, 4), — совершаем дела, свойственные ночи, спим, видим сны, услаждаемся мечтаниями. Сомкнулись наши очи, и умственные, и телесные; мы ведем пустые речи, говорим вздор.

Мы не почувствовали бы, если бы кто-нибудь нанес нам глубокую рану, похитил все наше имущество и зажег самый дом, или, лучше сказать, мы даже не ожидаем, чтобы другие сделали это, но сами поступаем так, каждодневно уязвляем и поражаем сами себя, безстыдствуем, не знаем никакого приличия, никакой чести и своих постыдных дел ни сами не скрываем, ни другим не позволяем делать это, но с полным безстыдством делаем себя посмешищем и предметом безчисленных поруганий для всех видящих и проходящих.

Святые были странниками и пришельцами. Они ежедневно томились желанием освободиться отсюда и возвратиться в свое отечество, а мы — напротив. Когда случится какая-нибудь горячечная болезнь, то мы, бросив все, подобно малым детям, плачем и боимся смерти, — и справедливо терпим это, потому что не живем здесь как странники и не спешим туда, как в отечество, а идем как на казнь. Потому мы и скорбим, что не пользуемся вещами, как должно, а извратили порядок вещей; потому мы и мучимся, тогда как следовало бы радоваться; потому и трепещем, подобно каким-нибудь убийцам и разбойникам, когда им предстоит явиться на суд и когда они припоминают все дела свои и оттого страшатся и трепещут.

Не таковы были те мужи, но они сами спешили туда, а Павел даже воздыхал о том, как он сам говорит: Мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем (2 Кор. 5, 4). Таков был Авраам и подобные ему — они были, говорит апостол, странниками для целой вселенной и искали отечества (см.: Евр. 11, 13). Какого? Не того ли, которое оставили? Нет — что препятствовало им, если бы они хотели возвратиться туда и быть его гражданами? Они искали Отечества небесного. Так спешили они удалиться отсюда и так угождали Богу, потому и Сам Бог не стыдится называться Богом их.

О какая честь! Он восхотел называться их Богом! Ныне Бог называется Господом всех христиан, хотя и это выше нашего достоинства; если же Он называется Богом одного человека, то подумай, сколько в этом величия! Бог вселенной не стыдится называться Богом троих человек, — и справедливо, потому что святые равняются не только этому миру, но и безчисленному множеству их: Лучше один праведник, нежели тысяча грешников (Сир. 16, 3).

Будем же странниками и мы, по крайней мере, ныне, чтобы Бог не стыдился называться нашим Богом. А для Него было бы стыдно, если бы Он назывался Богом людей порочных — таких Он и Сам стыдится и, напротив, считает честью для себя быть Богом людей добрых, честных и упражняющихся в добродетели. Будем, возлюбленные, и мы странниками, чтобы не стыдился нас Бог, чтобы не стыдился и не предал геенне!

Страх Божий > [10]

Самая высокая добродетель — приписывать все Богу и ничего не почитать своим, ничего не делать для приобретения славы человеческой, но все — для благоугождения Бога, потому что Он (а не другой кто) потребует у нас отчета. В наше же время порядок этот извращен. Ныне мы не столько боимся Того, Кто некогда воссядет на судилище и потребует у нас отчета в делах наших, сколько страшимся тех, которые вместе с нами предстанут на суд. Откуда же у нас эта болезнь? Откуда проникла в наши сердца? От редкого помышления о будущем и крайней привязанности к настоящему.

Оттого мы так легко впадаем и в злые дела, и даже если делаем что-нибудь доброе, то делаем только напоказ, так что и отсюда для нас происходит вред. Ты не один раз глядел безстыдными глазами на женщину и утаил это как от той, на которую посмотрел, так и от спутников твоих, но ты не скроешь этого от Ока, никогда не дремлющего. Еще прежде чем человек совершит грех, Оно уже видело в душе его преступную похоть, и внутреннее неистовство, и бурное и необузданное движение помыслов. Тот, кто все видит, не имеет нужды в свидетелях и доказательствах.

Итак, смотри не на подобных тебе рабов. Если и похвалит дела твои человек, для тебя нет в том никакой пользы, как скоро не примет их Бог, равным образом если и похулит их человек, нет в том для тебя никакого вреда, как скоро не похулит Бог. Напротив, высоко ценя мнение подобных тебе рабов и не страшась и не трепеща негодования Судии, смотри не прогневай Судию. Итак, презрим похвалу человеческую. Доколе станем унижаться и пресмыкаться по земле? Доколе будем порываться к земле, когда Бог влечет нас на небо? Итак, всегда должно иметь пред очами суд Божий — и все зло угаснет.

Страх будущего наказания > [11]

Что ужаснее геенны? Но нет ничего полезнее страха ее, потому что страх геенны приносит нам венец Царствия. Где страх, там нет зависти, где страх, там не мучит сребролюбие, где страх, там погашен гнев, усмирена злая похоть, искоренена всякая безумная страсть. И как в доме воина, постоянно вооруженного, не посмеет появиться ни разбойник, ни вор, ни другой подобный злодей, так, когда и страх объемлет души наши, ни одна из низких страстей не может легко войти в нас, но все удаляются и бегут, гонимые отовсюду силой страха.