Что значит быть христианином. Сборник поучений святителя Иоанна Златоуста - [17]

Как это несообразно: раб, что ни делает, все делает в угождение господину, не ищет ничего более, как только его внимания, не хочет привлекать на свои дела ничьих чужих взоров, хотя бы зрителями тут были и важные люди, но только то одно имеет в виду, чтобы видел его господин, а мы, имея столь великого над собой Господа, ищем других зрителей, которые не могут принести нам никакой пользы, а могут только своими взглядами повредить нам и сделать всякий труд наш напрасным. Да не будет этого, умоляю вас! Но от кого мы имеем получить награды, Того будем признавать и Зрителем, и Прославителем наших дел. Не будем ни в чем полагаться на глаза человеческие!

А если бы мы захотели достигнуть славы и между людьми, то получим ее тогда, когда будем искать единой славы от Бога. Сказано: Я прославлю прославляющих Меня (1 Цар. 2, 30). И как богатством мы тогда особенно обилуем, когда презираем его и ищем богатства только от Бога (потому что сказано: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам — Мф. 6, 33), — так и в отношении к славе. Когда уже безопасны будут для нас и богатство, и слава, тогда Бог и подает нам их в изобилии. Но этот дар бывает безопасен тогда, когда не овладевает нами, не покоряет нас себе, не обладает нами, как рабами, но остается в нашей власти, как у господ и свободных.

Для того-то Бог и не позволяет нам любить богатство и славу, чтобы они не овладевали нами. А когда мы достигнем такого совершенства, то Он и подает нам их с великой щедростью. Кто, скажи мне, славнее Павла, который говорит: Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других (1 Фес. 2, 6)? Кто счастливее ничего не имеющего и всем владеющего? Когда мы, как я выше сказал, не будем покоряться владычеству их (богатства и славы), тогда и будем ими обладать, тогда их и получим. Итак, если мы желаем получить славу, будем бегать славы. Таким образом, исполнив законы Божии, сможем мы получить и здешние, и обетованные блага благодатью Христа, с Которым Отцу и Святому Духу слава во веки веков. Аминь.

Самолюбие > [22]

Преданный этой страсти не наблюдает даже и за своими делами. Кто не думает о ближнем, не заботится о его делах, тот будет ли заботиться о своих? Как заботящийся о ближнем хорошо устраивает вместе с его делами и свои собственные, так презирающий дела ближнего будет презирать и свои собственные. В самом деле, если мы — члены друг друга, то спасение ближнего касается не его только, но всего тела, и бедствие ближнего не ограничивается им одним, но причиняет боль и всему телу. Если мы — здание, то, когда страдает одна часть, повреждается и все здание, а когда она тверда, то может держаться и все прочее. Так и в Церкви.

Ты оказал презрение брату? Этим ты причинил вред самому себе. Почему? Потому, что твой член потерпел немалый вред. Если не уделяющий ближнему из своего имущества ввергается в геенну, то видящие ближнего в существеннейшей опасности и не подающие ему помощи тем более подвергнутся наказанию, чем важнее испытанный вред. Кто самолюбив, тот в особенности и не любит себя, а кто братолюбив, тот и любит себя гораздо более. Отсюда происходит сребролюбие. Зараза и ограниченность самолюбия сокращают и умаляют любовь, которая широка и простирается на всех. Отсюда происходит гордость, от гордости — надменность, от надменности — злоречие, от злоречия — непокорность и неверие.

Действительно, надмевающиеся над людьми легко будут надмеваться и над Богом. Так рождаются грехи: они часто восходят снизу вверх. Кто почтителен к людям, тот будет тем более благоговеть пред Богом, кто послушен подобным себе рабам, тот будет тем более покорен Владыке, а кто презирает подобных себе рабов, тот постепенно дойдет и до презрения к Самому Богу. Не будем же презирать друг друга. Это худая наука, которая научает нас презирать Бога; и даже тем самым, что мы презираем друг друга, мы уже оказываем презрение к Богу, который повелел нам иметь великое попечение друг о друге.

Не будем же презирать друг друга, чтобы нам не научиться презирать и Бога; будем почитать друг друга, чтобы нам научиться почитать и Бога. Дерзкий в отношении к людям становится дерзким и в отношении к Богу. А когда сребролюбие, самолюбие и непокорность соединяются вместе, то чего еще недостает для совершенной погибели? Тогда все развращается и образуется огромное болото грехов.

Чревоугодие и пьянство > [23]

Всякий, будучи жив, становится мертвым, когда проводит жизнь в наслаждении. Отчего? Оттого что он живет для одного чрева, а для прочих чувств — нисколько, например, не видит того, что должно видеть, не слышит того, что должно слышать, не говорит того, что должно говорить, вообще не делает того, что делают живые; но подобно тому, как распростертый на одре, смежив глаза и закрыв веки, вовсе не ощущает того, что кругом его находится, так и этот, или скорее не так, а гораздо хуже, потому что первый и к добру, и к злу равно нечувствителен, а последний ощущает только одно, именно зло, а для добра, подобно лежащему мертвецу, неподвижен.

Следовательно, таким образом он и становится мертвым. Его не трогают никакие блага будущей жизни, между тем пьянство, заключив его в свои недра, как бы в какое темное и мрачное убежище и пещеру, полную всякой нечистоты, постоянно заставляет его вращаться во тьме, как мертвых. В самом деле, когда он проводит все время или в обедах, или в пьянстве, то ужели он не во тьме пребывает? Ужели он не мертв? И даже в утреннее время, когда он, по-видимому, трезв, он не бывает вполне трезвым, отчасти потому, что вечернее вино еще не истощилось и не испарилось в нем, отчасти и потому, что им овладевает сильное желание будущих наслаждений и что он всегда проводит утро и полдень на пиршестве и всю ночь и даже большую часть утра в глубоком сне. Скажи мне: ужели такого мы причислим к живым?