Что же тут сложного? - [14]

– У меня только что было собеседование.

– Правда? Уверена, оно прошло великолепно, дорогая. Лучше тебя им ни за что не найти, в этом я даже не сомневаюсь.

– Да, все хорошо. Я моментально все вспомнила. Как себя вести и что делать.

– Тебе виднее, милая. Значит, я возьму цвета овса. Хотя, пожалуй, овес – это слишком заурядно. Нет, мне все же больше нравится лотос.

После того как мама благополучно решила вовсе не покупать ковер, я перевожу дух и понимаю, что нужно делать дальше. Я сказала Керслоу, что не гордая, но, похоже, ошиблась. Я гордая, и он меня раззадорил. Амбиции теплились во мне, точно огонек горелки, дожидаясь, когда разожгут пламя. Раз уж я слишком стара, значит, черт побери, надо стать моложе, верно? Если для того, чтобы получить работу, с которой я справлюсь одной левой, придется помолодеть, я так и сделаю. Следовательно, отныне Кейт Редди не сорок девять с половиной и она не жалкая нетрудоспособная недотепа, вышедшая в тираж. И она не “перейдет в другую возрастную группу”, куда, как видно, не входят такие хмыри, как Керслоу, эта шишка на ровном месте, да и вообще мужчины, а входят, увы, только женщины. Ей теперь… ей теперь сорок два!

Да, точно. Сорок два. Ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого[12]. Если уж Джоан Коллинз скостила себе двадцать лет, чтобы роль в “Династии” оставили за ней, то и я, черт побери, могу сбросить семь лет, чтобы меня взяли в финансовую компанию и моя собственная династия не пошла по миру. Отныне, вопреки голосу разума и стараясь не думать о том, что сказала бы мама, я буду всем врать.

(“В поисках Немо”. Наконец-то Рой раскопал название фильма о той беспамятной рыбке.)

3. Откуда ноги растут

Четверг, 05:57

Суставы ноют и болят, точно у меня грипп, который никак не проходит. Должно быть, снова Перри и его прелестные симптомы, как в тот раз, когда я проснулась в три часа ночи с лужей пота между грудями, при том что в спальне стоял леденящий холод. Я бы с огромным удовольствием перевернулась на другой бок и повалялась еще часок в постели, но ничего не попишешь. После мучений в когтях лукавого, этого директора в полосочку, пора осуществлять план по возвращению на работу.

Конор из фитнес-клуба в обход правил согласился заниматься со мной по специальной программе для невест – женщин, которые в самый важный день своей жизни хотят выглядеть сногсшибательно. Я объяснила ему, что цели у меня примерно те же, что и у свежепомолвленной девицы: мне нужно убедить мужчину – или мужчин – решиться на длительные отношения со мной и регулярно выдавать мне деньги на воспитание детей и ремонт ветшающего дома. У нас тоже будет медовый месяц, во время которого мне придется внушить им, что я всегда буду гореть желанием, радовать взор и выполнять любые капризы.

– В общем, мне нужно сбросить девять фунтов, а лучше стоун, и выглядеть как моложавая женщина сорока двух лет, – пояснила я.

– Ясненько-понятненько, – ответил Конор. Он из Новой Зеландии.

Так я начала подготовку к возращению на настоящую работу. Под “настоящей” я имею в виду хорошо оплачиваемую, в отличие от моих так называемых совместительств последних лет. Почитать женские журналы, так совместительство покажется сущей идиллией: героиня в длинном пастельном кашемировом кардигане поверх кипенно-белой футболки порхает от проекта к проекту, один другого успешнее, и при этом еще ухитряется печь всякие вкусности для своих очаровательных детей на кухне, неизменно окрашенной в приятный глазу цвет голубиного крыла.

На деле же, как я вскоре поняла, это значит работать по совместительству в нескольких фирмах, которые рады-радешеньки не включать тебя в ведомость, чтобы не платить НДС, да и тебе норовят не заплатить, поэтому уйма времени уходит на то, чтобы получить-таки свои деньги. У меня странная фобия – тем более для человека, который работал в финансовой сфере. Я стесняюсь спрашивать о деньгах – по крайней мере, своих. Так что в итоге у меня на руках оказалось несколько проектов, предполагавших высокую ответственность и низкую оплату, и вдобавок их приходилось совмещать с основными моим обязанностями водителя, закупщицы продуктов, прачки, воспитательницы, кухарки, организатора вечеринок, сиделки, выгульщицы собак, надзирательницы за выполнением домашних заданий и кайфоломщицы, которая выгоняет из интернета. Мой офис, он же кухонный стол, был завален грудой бумаг, а вовсе не полезной выпечкой. Моих годовых доходов никак не хватало на кашемир, а белые футболки посерели в общей стирке.

Все успешные проекты требуют соблюдения простых условий – нужно четко понимать, откуда у того или иного события ноги растут, и ставить перед собой реальные цели. Домашние крепко спят; я запираю дверь ванной, одним движением стягиваю через голову ночнушку (один мой любовник говорил, что это “невероятно эротично”) и изучаю отражение в зеркале. Вот так и выглядят сорок девять с половиной. Грудь потяжелела и обвисла, и придирчивому глазу (а мой именно таков) может показаться, что она больше похожа на вымя, нежели на прежних дерзких щенят. Впрочем, я еще легко отделалась. Кое у кого из моих подруг после рождения детей грудь и вовсе пропала: сперва набухла, а когда молоко ушло, сдулась, как воздушные шарики после вечеринки. Джудит из моей родительской группы вставила импланты, после того как близнецы высосали ее досуха и мужу противно стало смотреть на эти, как он галантно выражался, “ведьмины сиськи”. Впрочем, он все равно ушел к секретарше, а Джудит осталась с двумя силиконовыми бурдюками, от тяжести которых у нее начались проблемы со спиной. Моя грудь сохранила и размер, и форму, но с годами ощутимо утратила плотность. Так свежий авокадо отличается от того, что размяк в кашицу внутри своей кожистой оболочки. Наверное, в этом и заключается суть юности – в упругой спелости.