Что за Проспектом Мира - [13]

- А у вас тут чем кормят?

- Грибы вареные, соленые, суп из сушеных дают...

Старый порылся в своем мешке и выставил на стол жестянку, вот тут пришла пора удивляться и Ершику: консервы были большой редкостью, стоили дорого. Не то, чтобы он их не пробовал... Но не часто. Старый разрезал банку поперек своим острым, как бритва, ножом, поставил половинки перед подростками.

- Каша гречневая. Хозяин, ложки-то есть?

8. Особист

- Может быть, вы нам расскажете, какие в метро новости? – Георгий Иванович добавил кипятка в стакан Старого, Ершик не почувствовал знакомого аромата, чаек-то не привозной, местный. – Говорят, в Полисе появились дневные сталкеры.

- Ага, я даже такое кино когда-то смотрел про дневного вампира. – Старый пил и не морщился, наверное, пробовал чай и похуже. - Этот ваш сталкер с собой серебряный меч не носит? Не Блэйдом его зовут? Хотя, чем черт не шутит, мутации бывают разные...

- У него нет имени. Да не слушайте вы эти сплетни, сами расскажите, что в мире делается?

- Я могу только последние новости про четвертый Рейх рассказать. Вам это надо?

- Наверное, нет. – Старый учитель вздохнул. – Почти все человечество уничтожено, а такая гадость еще существует. Феномен какой-то!

- А у этого феномена есть чисто российское объяснение: оно ж не тонет... И ведь даже книги у них есть.

При слове «книга» Ершик оживился:

- А у них есть свои специальные книги?

- Есть. Самая главная – «Майн кампф». Адольф Гитлер ее написал.

Про Гитлера Ершик читал, и про Отечественную войну, вот только забывал иногда, что раньше происходило: Отечественная или гражданская. Георгий Иванович выглянул из палатки на платформу.

- Тише, даже упоминать такие вещи здесь запрещено. Могут услышать и донести, куда следует.

Ершик шепотом спросил:

- А почему она так странно называется? - Спрашивал-то он Георгия Ивановича, а ответил ему Старый:

- «Майн кампф» звучит романтично, пафосно, а переводится всего-навсего: моя борьба. Боролся Гитлер, боролся, а толку-то? Отравился в подземном бункере, чтоб под суд не идти... А наш великий полководец Суворов написал книгу – «Наука побеждать», и знал, между прочим, как это делается.

Георгий Иванович был удивлен, даже Майя смотрела на Старого широко раскрытыми глазами, трудно было ожидать от простого наемника таких слов: он, оказывается, и размышлять умеет, когда захочет. Или Рейх своей дикой и неоправданной жестокостью кого угодно превратит в философа?

- Как же вы с таким мировоззрением можете жить в этом проклятом месте?

- Детский сад у них там хорошо организован, дисциплина, питание... Воспитательница нормальная, не фашистка, а много ли надо пацану в четыре годика? Я там редко появляюсь, а Пашке пока нравится, не понимает еще ничего, для него игра такая – руку кверху поднимать и орать «хайль», отучать от этого безобразия долго придется. Вот, думал здесь заработать, и на прописку в Ганзе хватило бы...

Старый опустил голову, было видно, что он сильно устал, ночь в депо не была легкой прогулкой, Георгий Иванович убрал посуду, протянул ему тощую подушку.

- Ложитесь на мою кровать, я надеюсь, вас не будут беспокоить.

- Пусть только попробуют...

Он вытянулся на коротковатом топчане, отвернулся к стенке, на его спине слева Ершик увидел плохо заживший рубец от ножа, почти напротив сердца. Сколько же раз Старый на волосок разминулся со смертью?

- Георгий Иванович, а почему сюда войска не присылают? – Ершику было непонятно, почему прославленная армия «красной» линии ничем не помогает своим мирным жителям. Стоило только обитателям Проспекта Мира услышать о тревожной обстановке, они уже объявили мобилизацию просто на всякий случай. А вдруг? Здесь же изнутри ситуация выглядела совсем по-другому: погибли несколько человек, а беспокоится об этом только местное начальство.

- Так ведь твари не едят шампиньоны... Вот если бы начались перебои с поставками грибов, а они скоро начнутся, не каждый решится даже днем сунуться в теплицы, вот тогда ЦК забеспокоится.

Этот вопрос был последним, который Ершик хотел задать Георгию Ивановичу, а как можно было бы попросить отца отпустить дочь погулять по станции, он еще не придумал.

- Майя, а хочешь книжки посмотреть? Я тебе почитать что-нибудь дам. – Он понимал, что книги тут же отвлекут внимание девочки, она уткнется в печатный текст, и он еще не скоро сможет с ней поговорить, останется только созерцать ее коротко, почти по-мальчишески, стриженый затылок. Но, как он поделился с ними пищевым запасом, так и книги держать при себе не может, не для того они существуют, чтоб их в сумке прятать. А продать что-то здесь невозможно, чем с ним расплачиваться будут? Трудоднями или мешком грибов?

«Приключения Алисы» девочка пролистала довольно равнодушно, в сказках Андерсена посмотрела картинки.

- Сказки мы уже читали. – Георгий Иванович изъял из стопки книг ту самую, подаренную Старым, и теперь просматривал сомнительное содержание, Ершик подумал, что не только центральный комитет запрещает определенную литературу к чтению. Но книга вернулась на место, а Майю больше заинтересовал Артур Конан Дойл. Ершик вздохнул, Шерлок Холмс – это надолго...