Что я натворила? - [90]

Наташа посмотрела на подпись:

— «Мой Фоновый шум» — какое интересное название, как думаешь, что это значит?

Кейт повернулась к подруге, которая явно разбиралась в живописи куда лучше ее самой, но с уверенностью произнесла, надеясь, что поняла смысл произведения правильно:

— Это значит — я, Таш. Я ее фоновый шум. Не как та крутая фоновая музыка, которую пускают во всяких там ресторанах, но все же! Я — как малиновое варенье или ее любимая подушка!

Кейт провела пальцами по холсту. На нем были нарисованы колонки, из которых росли цветы, усики клубники со свежими ягодами и бельевые прищепки. Картина была очень красивой, и Кейт сразу поняла то, что Лидия пыталась ею сказать. Ее переполняло ощущение абсолютного счастья.

— Лидия, моя красавица, умница дочь! Я жду тебя.

Уже подъезжая к «Перспектив-Хаус», Наташа и Кейт все еще фрагментарно обсуждали картины Лидии. Кейт уже знала, что будет думать о ее работах снова и снова. Ей казалось, что она снова оказалась рядом с Лиди; ее рука касалась краски, до которой дотрагивались руки ее дочери. Какое прекрасное ощущение. Но эйфория продлилась ровно до того момента, пока она не переступила порог дома.

— О, Кейт, как я рад, что ты вернулась. У нас тут проблемка, — закричал Том.

— Что за проблема, Том? Дом горит, а ты забыл телефон пожарных? Или у нас кончилось печенье и придется съесть пирог? Пусть лучше второе, я так не хочу портить настолько потрясающий день! — улыбнулась Кейт, кружась по кухне.

Том покачал головой. Он протянул руку — на ладони у него лежал крошечный полиэтиленовый пакетик с чем-то белым внутри. Проведя несколько лет в тюрьме и занимаясь реабилитацией бывших заключенных, Кейт, конечно, не могла не понять, что это наркотики. — О боже, пожалуйста, только не это! Думаешь, Таня? — ужаснулась она.

— Ну, получается, что так — если, конечно, это не ты подсела? — раздосадованно произнес Том.

— Не шути так, пожалуйста! Дай это мне. Где она?

— У себя в комнате. Я ей еще не говорил.

— И правильно сделал. Она запасла это на сегодня — когда меня не будет рядом, — расстроилась Кейт.

— Как все прошло, босс?

— Великолепно, Том, просто шикарно!

— Рад за тебя. Если это все, Кейт, то пойду-ка я к себе. Насыщенный выдался денек. Стэйси доехала хорошо; позвонила от мамы — остановилась у нее. У нашей дорогой Стэйси все в порядке. Вернется через несколько дней за вещами.

— Хорошо. Спокойной ночи, Том, и спасибо тебе, — улыбнулась Кейт.

Поднявшись на второй этаж, она заметила свет в комнате Тани. Постучала.

— Да? — сказала Таня.

— Можно войти?

В такое время Кейт заходила очень редко, поэтому Таня сразу поняла, что что-то случилось.

— Конечно, — ответила она.

Девушка лежала в постели, листая журнал и рисуя ручкой на полях. Кейт заметила, что Таня обвела одну определенную статью — нарисовала вокруг нее морские волны.

— Привет, Кейт, как съездила? — спросила она.

— Спасибо, Таня, хорошо. Даже лучше, чем рассчитывала.

Сказав это, Кейт глубоко вздохнула.

— Все в порядке?

— Не совсем, Таня. Мне жаль тебя беспокоить, но… Ты, случайно, ничего не знаешь вот про это?

Кейт разжала ладонь, на которой лежал пакетик с наркотиками.

— Знаю ли я что-нибудь об этом? Мне кажется, ты нашла конфетку. Судя по цвету, сорт что надо, не слишком бадяжный. Одна восьмая унции порошка — хватит часов на пятнадцать безумного кайфа, после которого наступит такая жуткая ломка, что ты мать свою продашь, чтобы еще раз ширнуться. Вот и все, что я знаю.

— Не смешно. И я не об этом, Таня, думаю, ты прекрасно поняла, к чему я веду. Это твое?

— Ну, вряд ли уж это может принадлежать Стэйси-Милашке-Чертовой, да?

Кейт присела на кровать Тани. Потерла пальцами виски и провела по волосам.

— Я многое разрешаю тебе, Таня, потому что считаю, что так будет правильно, что ты должна понять, от чего нужно отказаться и каким будет твое будущее. Но у меня есть одно железное правило — никакой наркоты и алкоголь по минимуму. А ты совершила серьезное нарушение. И я очень разочарована.

— Добро пожаловать в мой мир. Теперь вы знаете, каково это — жить моей жизнью. Да я всю жизнь, черт побери, разочарована! Хотя, скажу тебе, Кейт, что, если самое страшное разочарование, с которым тебе придется столкнуться в жизни, — это то, что ты нашла у меня наркотики, тогда твоя жизнь не так уж плоха!

— Сейчас речь не обо мне, Таня. Правила нарушила ты. И не то чтобы у нас их было много. И не то чтобы ты принесла в дом выпивку или курила в окно — нет, это наркотики! Масштаб совсем иной. Из «Перспектив-Хаус» выгоняли и за куда менее серьезные проступки.

— Как я уже сказала, я снова разочарована. Ну, что же, укажи мне на дверь, давай! Да черт с ним. По крайней мере, если я уйду, я смогу есть то, что хочу, а не то органическое дерьмо, которое готовит Том, и смогу курить то, что люблю, черт тебя дери!

— Ну, тут все зависит от тебя, Таня. На дверь я тебе указывать не буду; просто прошу хорошенько подумать о своем поведении, — сказала Кейт и помахала в воздухе пакетиком. — Не такого будущего я тебе желаю, Таня; вся эта дрянь не даст никаких ответов на вопросы, которые тебя интересуют. А правила нужно соблюдать. Чтобы ты не наломала дров.