Что я натворила? - [84]

По лицу Кэтрин скатилась слезинка:

— Спасибо, Лидия. Спасибо.

Марк открыл ворота и сделал шаг назад, чтобы пропустить вперед жену; нужно было оставаться джентльменом, несмотря ни на что. Проходя мимо него, Кэтрин помедлила, не осмеливаясь поднять глаза. Счастье, наполнившее ее еще пару минут назад, резко испарилось.

— Я убью тебя, — услышала женщина.

Выражение лица Марка никак с этой фразой не вязалось. Он произнес это совсем шепотом, и на мгновение Кэтрин подумала, что ей и вовсе показалось. Может быть, и почудилось.

Кэтрин надела свой фартук с цветочками и поставила чайник. Она старалась не смотреть на крошечный зазор на полке между книгами Джейми Оливера «Моя Италия» и «Вместе с Джейми», где до вчерашнего дня были спрятаны драгоценные «Рассказы Мальгуди», в чтение которых она могла погрузиться, пока кипятилась вода или пока жужжала посудомоечная машина. Ее драгоценных книг больше не было, они превратились в пепел. Кэтрин до сих пор не могла без слез вспоминать о том костре, который разжег Марк. Она пыталась успокоить себя, повторяя, словно мантру, что «это только вещи, вещи. А вещи не имеют никакого значения…», но на самом деле они значили для нее ох как много.

За те несколько секунд, что Кейт наливала чайник и ставила воду кипятиться, дети успели переодеться и теперь с грохотом мчались вниз по лестнице.

— Пока! — прокричали они в один голос.

— Куда вы? Когда вернетесь? Ужинать будете?

Доминик остановился в дверях и откинул свои длинные локоны с лица.

— В каком порядке отвечать? — улыбнулся он.

— Эээ… Давай в том, в котором я задала.

Она улыбнулась своему умному, обожавшему сарказм и любившему пошутить сыну.

— Мы на барбекю к Эми. Будем поздно. Нет, — отрапортовал Доминик.

— Повеселись там хорошенько, но будь осторожен! И сестре передай, — сказала Кэтрин.

— Что? — не понял ее сын.

— А что? — напряглась женщина.

— Да, мама, что-то одно из двух, — протянул Доминик.

— Тогда просто будь осторожен, — сказала миссис Брукер.

— Ой, как скучно, — закатил глаза Доминик.

— Ну это же я, Дом. Старая скучная мама! — улыбнулась Кэтрин.

Доминик вернулся обратно в кухню. Он подошел к своей матери и крепко обнял ее.

— Да уж. Но ты же моя старая скучная мама, и я тебя люблю.

Смутившись, Доминик быстро отпустил мать и выбежал из дома. Но Кэтрин уже знала, что будет в своей голове проигрывать эту сцену снова и снова. Только вот ни она, ни ее сын даже не догадывались, какой важной вехой эта фраза станет.

Со всей этой беготней насчет службы в часовне и приготовлениями Кэтрин совершенно забыла положить на кровать новый комплект постельного белья. Она достала из шкафа несколько чистых простыней и отправилась в спальню. Развернув простыню наполовину, она встряхнула ею над кроватью и разгладила ее как следует. И вдруг услышала какой-то странный стук. На матрас упал небольшой предмет, в котором Кэтрин признала одну из бабушкиных прищепок. Вернее, последнюю из них. Причем не просто какую-нибудь из них, а Пегги.

Уронив простыню, Кэтрин схватила крошечный кусок дерева. Сев на край кровати, она крепко сжала прищепку в ладони, чувствуя невероятное облегчение. Кэтрин с нежностью провела пальцами по самой дорогой для нее вещи, спрятала ее в ладонь и вздохнула.

— Спасибо, — прошептала она.

— С кем это ты разговариваешь?

В дверях вдруг возник Марк.

— Ни с кем.

— Это я вижу. Репетируешь одну из своих неподражаемых речей о пользе гомосексуализма и о том, какие все злые в мире вокруг?

Кэтрин покачала головой. Вся уверенность, которая, как она думала, к ней вернулась, испарилась тут же, как это всегда происходило, стоило женщине лишь только переступить порог своего дома.

Марк вдруг резко рванул вперед и тыльной стороной ладони ударил Кэтрин в висок. Так сильно, что та свалилась с кровати, словно тряпичная кукла, и грохнулась на пол. В правом ухе у нее зазвенело, а лицо пронзила сильная боль. Кэтрин несколько раз моргнула — перед глазами у нее все плыло. Она приподнялась, пытаясь восстановить равновесие.

— Видишь, что ты заставляешь меня делать? Как ты думаешь, мне нравится то, что тебя все время надо контролировать, Кэтрин? — вскричал Марк.

Вопрос, как она уже поняла, был с подвохом — ему ведь явно нравилось ее контролировать.

— На кровать.

Кэтрин послушно уселась на матрас.

Марк шагнул к комоду, в ящике которого его уже ждало завернутое в вощеную бумагу его излюбленное оружие. Но вдруг мужчина остановился и повернулся к своей жене. И улыбнулся.

— Что ты там прячешь? — спросил он.

— Ничего, — прошептала Кэтрин.

Марк снова улыбнулся и хохотнул. Он произнес:

— Ты уже два раза ответила отрицательно, Кэтрин. «Ни с кем» и «ничего». Странно, не правда ли? Я учитель, Кэтрин, и каждый день работаю с подростками. Неужели ты думаешь, что ты первая, кто пытается этими словами меня обмануть?

Женщина покачала головой.

— Нет, Марк.

— И это правильно, Кэтрин. А ты явно не такая дурища, какой кажешься.

Марк подошел к ней. Кэтрин почувствовала, что дрожит, но не от страха за свою жизнь и здоровье, а потому, что не хотела лишиться этой маленькой вещички, этой последней вещи, принадлежавшей когда-то ее бабушке и хранившей прикосновение ее давно умершей матери.