Что я натворила? - [71]
— Ой! Кажется, кто-то тут замечтался! — хихикнула Наташа. Кейт вернулась к действительности. — Я говорила, что мне трудновато с Таней. Отличная девушка, ей нравится со мной работать, и, кажется, она даже в целом довольна, что находится тут. Но у меня такое ощущение, что она просто говорит мне вещи, которые я хотела бы слышать, а на самом деле не хочет выдавать тех перемен, что с ней происходят. Обычное состояние для того, кого много обижали, — она закрылась в себе, — объяснила Наташа.
— Чем я могу помочь? — Кейт пыталась облегчить Наташе работу.
— Не волнуйся, тут не надо помогать. Таня откроется, когда будет готова. То есть, в смысле, посмотри на Стэйси. Всего несколько месяцев — и вуаля! Но там другой случай, она жертва, а не преступник, ее есть кому поддержать, а это означает, что в долгосрочной перспективе у нее все будет хорошо. С Таней все по-другому; мы должны быть осторожны. Она хрупкая, Кейт, более хрупкая даже, чем все, с кем мы имели дело до сих пор. Я ни на секунду не верю ее улыбке или равнодушному виду — в этой прелестной головке явно что-то происходит, — пояснила ее подруга.
— Понимаю, что ты имеешь в виду, Таш. Надо обговорить это с Дженис, — предложила Кейт.
— Хорошая идея, — кивнула Таш.
— Она когда-нибудь говорила о своей матери?
— Пару раз, но ничего конкретного. Иногда она произносит имя матери, когда речь идет о каком-то событии из ее детства, но больше ничего не добавляет. Ей куда больше нравится говорить о море; оно ее прямо-таки зачаровывает. Таня всегда рисует довольно пугающие картинки, там почти всегда есть намек на воду — либо море, либо просто черные и синие квадратики.
Обе женщины подумали, что это может быть метафорой для синяков.
— Я не могу понять, то ли это просто потому, что быть рядом с океаном для нее в новинку, или она подсознательно хочет сбежать, в таком случае ассоциация буквальная. Один из рисунков мне не нравится особенно…
— Что на нем?
— Опять море, но теперь из него вырывается наружу костлявая рука. Много черной краски, как обычно в ее работах, но тут почти готика получается. В общем, не нравятся мне ее ассоциации с водой.
— Да уж. Что ты собираешься делать дальше?
— Посмотрим, как пойдет; сначала попытаюсь выжать из нее объяснение. Иногда достаточно самого рисунка, и тогда это как бы акт экзорцизма. Как будто ты рассказала кому-то все самое страшное и больше не держишь это все в себе, — сказала Наташа.
— Она уже рассказала тебе о своем бывшем? — Кейт было интересно.
— Немного. И он мне уже не нравится, комм тужур[5]. Таня упомянула, он торговал наркотой, но быстро спохватилась, она все еще не знает, что можно рассказать, а что нет. Я поражаюсь: у всех этих ублюдков, кажется, как будто чутье на самых уязвимых девочек. И как они, заразы, пользуются ими напропалую. Как им это удается?
Кейт ссутулилась.
— Думаю, потому что девочки сами позволяют…
— О боже, Кейт, я не имею в виду тебя!
Наташа ударила себя по лбу.
— Все нормально, Таш. Все действительно хорошо. И ты права, таким девушкам, как Таня, важно знать, что они не одиноки. Впрочем, это важно любой женщине, даже такой, как я!
— Еще кофе? — Наташа в очередной раз подняла кофейник.
Кейт протянула ей кружку, но тут произошло нечто, отчего она резко поставила ее на стол, и коричневые брызги кофе разлетелись в стороны.
— Боже, я аж подпрыгнула от неожиданности! Что это было? — с ужасом спросила Кейт.
Послышался ужасный грохот. Во двор въехал мотоцикл, и его мотор взревел.
— Я не могу точно сказать кто, но могу предположить, что это новый мистер Кто-то в жизни Тани — и у него байк что надо! — присвистнула Наташа.
Кейт уронила голову на руки.
— Замечательно. Только бунтарей нам не хватало.
— Кейт, ты слишком переживаешь. Легкая интрижка нашей девочке совсем не повредит. И потом, надо отдать должное, ей палец в рот не клади. Как долго она здесь?
— Почти три недели.
— Ну вот, а мы годами тут просиживаем, и хоть бы одна сволочь клюнула! — с притворным разочарованием вскрикнула Наташа.
— Говори за себя. Пару недель назад мне, например, сделал неприличное предложение один восьмидесятилетний любитель морского гребешка на скутере с тюнингом! — хохотнула Кейт.
— Ах ты тихоня! И что?
Наташа взвизгнула — так в подростковом возрасте визжала Франческа.
— Конечно, отказала, — ответила Кейт.
— Ты что, шутишь? Больная? Мало того, что любит гребешок, так еще и ездит на скутере с тюнингом! Как такого можно было упустить, — фыркнула Наташа.
— Я знаю. Но мне как-то удалось. Хотя, если честно, Таш, будь это хоть сам Джордж Клуни с анчоусами, я бы и тогда ответила «нет». Слишком уж неохота наступать на старые грабли! — отрезала Кейт.
— Номерок-то хоть взяла? — подмигнула Наташа.
— НЕТ! Я же сказала, что мне это не нужно.
— Да не тебе, дура, мне!
Женщины засмеялись, вытирая стол и собирая разбросанные осколки фарфора. Кейт подумала, как это мило — разбить кружку, не думая о последствиях и возможном наказании.
Дверь кухни открылась, и на пороге возникла Таня — с легким макияжем и идеальной прической. Такая красивая — дух захватывало.
— Привет! Что это за рев такой был? Тебя подвезли на мотоцикле? Если да, то, надеюсь, у тебя есть шлем.
Всегда ли рождение ребенка – счастье? Об этом не принято говорить, но бывает так, что появление детей разрушает семью. Это случилось с Джессикой и Мэттью. Их брак дал трещину, когда Джессика узнала, что беременна. Она не была готова к этому, и, хотя Мэттью был счастлив, ее не покидало болезненное чувство неправильности происходящего. Материнство не принесло Джессике желанного успокоения. Она все больше погружалась в пучину депрессии, испытывая к дочери противоречивые чувства: любовь, жалость, неприятие, страх.
Завязка нового романа Аманды Проуз происходит в переменчивые, мятежные шестидесятые. Дот Симпсон, девушка из рабочих кварталов Лондона, знакомится с богатым иностранцем Солом, чей образ жизни и внешность слишком сильно отличаются от того, что принято в консервативных кварталах, где она выросла. Но запретный плод сладок, и молодые люди отчаянно тянутся друг к другу, несмотря на общественное порицание. Кто же не выдержит первым? Окружение или сами влюбленные? Это не очередная история о Ромео и Джульетте — скорее уж о многолетней войне, разделившей людей из-за нелепых предрассудков.
Мартин покидает Англию, чтобы заработать на безмятежную жизнь со своей обожаемой Поппи Дэй, но пропадает без вести. Крошка Поппи до последнего надеется на лучшее, но однажды до нее доходит жуткий слух – Мартина похитили, и его жизнь в любой миг может оборваться. Тогда она решается на безумный, отчаянный поступок. Облачившись в восточное одеяние, Поппи отправляется в далекий, загадочный Афганистан, выдав себя за известную журналистку. В одночасье повзрослевшая Поппи оказывается без какой-либо защиты в самом сердце недружелюбной страны, среди гор и кишлаков, в компании отчаянного журналиста Майлза Варрассо и одного из местных головорезов, Зелгаи Махмуда.
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…