Что-то остается - [7]
И нож летит в судью, и — неуловимое движение длиннющей лапы, и тяжелый метатель — такой крохотный в арвараньих пальцах с тускло взблескивающими когтями. И Ардароно усмехается, и качает головой — словно сочувствуя неудачливому своему убийце, а арваран внимательно обнюхивает метатель…)
С чего это меня на воспоминания потянуло? Из-за клыков? Пожалуй, у того приятеля они поболе были, чем у добычи моей…
— Ну, Кайд?
— Че сказали-то?
— А мать Этарда где?
Вернулись посланцы Борговы.
Кузнец приосанился и изрек:
— Того, значится. Мать Этарда почивать изволят. Велели нечисть до утра передержать где-нито. А с утреца, сталбыть, придут. Из Бессмарага.
— Ага, — подтвердил Рагнар. — Так-то, братцы.
Борг задумчиво поскреб в бороде.
— Передержать, значит… Вот незадача…
— Так че, — влез Ольд Зануда, — Пущай туточки вот и полежит. Че еще надыть?
— Померзнет он тута, — покачал головой староста. — В тепло его надобно. В сарай… В амбар…
Он шагнул к твари, и остановился, потому что хозяюшка моя, нависнув над нелепым свертком, заворчала, глухо и низко — «Не трожь. Уйди, я за себя не ручаюсь».
Во, сталбыть. По нраву ей нечисть-то. Ишь, изменщица.
— Ладныть, мужики, — поднялся Сыч-охотник. — Неча тары-бары разводить. К себе заберу.
Борг вздохнул облегченно, по толпе прошелестело уважительное:
— Эка… Не боится…
— А че, он — охотник, ему полагается…
— Сеть заговоренная, три лира плочено…
— Сеть тварь удержит…
Только б добыча моя громогласная не прочухалась, а то ведь схарчить — не схарчит, а тяпнуть — того, могет. Я ухватил за сеть — тварь оказалась неожиданно легкой — перебросил через плечо.
Тихий сдавленный стон. Ладно, погоди. До дому доберемся — вытащу тебя из этой дряни, да гляну, что к чему.
— Пошли, хозяюшка.
У Эрба я забрал свои лыжи. Проводить Сыча-охотника, подмогнуть дотащить тварь никто не рвался. Ну да черт с ними, кадакарский житель и впрямь был не тяжелее ребенка лет двенадцати. Отощал, небось, твареныш, и к скотине с голодухи полез. Знамо дело — голод не тетка, щей не плеснет.
Редда забежала вперед, заглядывая в лицо. Не волнуйся, девочка, все будет в порядке. Погладил ее по лбу, легонько дернул за ухо. Ну, хозяюшка. Не надо.
Странно было видеть такую ее растерянность. Прямо как из времен начала обучения…
Тан усмехается:
«— Убит твой хозяин, лопоухая», — и Редда беспомощно оглядывается, ища опровержения…
Подходит Арито.
«Не мучайте собачку. Поднимайся, она же сейчас взвоет».
Арито Тана не боялся, в отличие от Кайра. Тот как-то посмел перечить Зубу Дракона… Так что различать близнецов можно было всегда и без проблем. Сказать «Тан идет»: побледнеет — Кайр, фыркнет — Арито…
Опять, черт возьми. День сегодня какой-то дурной. Ночь, вернее. Ночь воспоминаний. Эдак, паря, самая малость ишшо — примешься, того — кулаком себя в грудя лупить да выть дурным голосом. Угомонись, Сыч.
Арваран, арваран — мало ли тварей на свете белом. То-то и оно — немало. И — все, и хватит. Как там говорил Великолепный Алуш — что было — было, что будет — впереди.
Тьфу ты.
Альсарена Треверра
— Эй, дочка, дочка! Постой, лапушка, погоди! Дай старой доковылять.
Та-ак. Застукали. Под полой — фонарь, в кулаке — копия ключа, единственный экземпляр которого находится у Этарды, за пазухой — свинское зелье. С поличным, так сказать. Прощай, Бессмараг! Я обернулась.
Ко мне, пахая свежевыпавший снег клюкой-рогулькой, в хорошем темпе приближалась скотница Тита. На ходу она причитала:
— Я ж и так и эдак, и вилами и хворостиной, и отрубей свежих насыпала, и водой плеснула — ни в какую. Только поворочается, вздохнет тяжелехонько — и опять спит. Я уж к сестрам решила за помощью бечь. Ты взгляни, доченька, что с ним, с сердешным?
— С кем, баба Тита?
Я уж догадалась с кем. Вот проклятье, видно переложила я вытяжки из корней стефании, чтобы смягчить всякие неприятные эффекты. Может, надо было заменить стефанию синюхой?
— Да с боровком-то, с Черноухом. Самый ведь лучший боровок, хоть на ярмонку вези. Глянула давеча — спит, носом в ясли уткнулся. Ну, думаю, и спит, и пущай его… А тут, уж после вечери зашла — а он все спит, все носом в ясли. Уж я его и так и эдак, и вилами и хворостиной, да водой плеснула…
Придерживая под полой фонарь, я двинулась за старухой. Кажется, мне еще повезло, Тита наткнулась на меня и не всполошила никого. Страшно представить, что было бы, растолкай она кого-нибудь из старших сестер. Ту же Малену, например.
В хлеву оказалось темно, только перед знакомой загородкой чадил фонарь. Черноухий кабанчик лежал в соломе, вытянув к яслям рыло. Бока его мерно вздымались.
Тита, как прежде Ильдир, ухватила навозные вилы и рукояткой ткнула в кабанчков бок. Кабанчик сонно всхрюкнул.
— Спит и спит, — плачуще пожаловалась Тита, — Спит и спит… Я его и так и эдак…
Я отворила загородку и зашла в закуток. Осмотрела и ощупала пациента — слизистые в порядке, дыхание глубокое, пульс нормальный, температура нормальная.
— Да он здоров, баба Тита. Как бык.
— А чего же он все спит и спит?..
Я задумчиво взялась за подбородок:
— Сегодня ведь не было никаких испытаний, так? Что ему давали из еды?
— Как что? Что всегда… Что с трапезы осталось, корки всякие, кашу вчерашнюю, да вот листья с кислой капусты, да отрубей, да сыворотки чуток…
Европа лежит в руинах после разрушительной и кровопролитной войны начала века. Но это не та Европа, которую мы привыкли видеть на картах, и не та война, о которой мы читали в учебниках. На руинах разрозненных европейских монархий маги творят свое единое государство, Магистерий. Люди же строят трансконтинентальные лайнеры и огромные корабли, развивают производство, и для этого всем и каждому нужна не нефть, как можно бы подумать, а абсолют — материализованная благодать, которая движет поезда и големов, на которой работают холодильники и артефакты. Среди послевоенной разрухи набирает силу Магический Надзор, лютует Инквизиция.
Мир "Золотой свирели" и "Чудовых лугов". Городская фентези-ретро. Первая книга целиком.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это история о любви и смерти. Или история взросления. Или нечто, основанное на календарных мифах и толике милосердия Божьего.
Платье из лунного света, золотая свирель в руках... Дар или проклятье?Королевские тайны, интриги, заговоры и покушения... Магия или простое человеческое коварство?Кто она, девушка с золотой свирелью в руках? Знахарка, волшебница, навья?Она умерла четверть века назад... и вернулась. Вернулась с Той Стороны, чтобы отдать долги — и снова задолжать.Прошлое протягивает руки к настоящему, настоящее заглядывает в глаза прошлого, тайны раскрываются, умножая загадки, миры накрепко вплетены друг в друга, и по этой канве сверкающей нитью вышивает свою историю золотая свирель.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.