Что тебя ожидает после смерти - [10]
Апостол утомлен этим земным существованием. И, так как он пишет это Послание в конце октября 57, во время Праздника Кущей, он вспоминает об укрытиях из листвы (шалашах), тогда строившимися Евреями в их садах и на крыше их домов: они жили там временно несколько дней. Эта земная жизнь есть также как короткое пребывание в укрытии этого рода. Он там стенает, подавленный (намёк на Прем 9:15, так как Послания Павла наполнены намеками на книги Премудрости). Я предпочел бы, пишет он с другой стороны Филиппийцам, видеть физические компоненты моего тела заменёнными на космические элементы, чтобы быть со Христом (Фил 1:23). Но вот действительно дилемма: «Пребывать в теле и оставаться далеко от Господа», или: «Выйти из этого тела, но пребывать около Господа». Острая альтернатива для этой маленькой бомбы живой и миссионерской, которую "отдых" в состоянии чистой духовности должен был бы ужасать! Апостол следовательно мечтает о третьем термине, который он предпочёл бы другим, если возможно: не быть обнажённым от всего, не быть обязанным проходить через промежуточное, бесплотное состояние отделенной души, но лишь только снять одежду–палатку для того, чтобы после стадии наготы, облечься в «небесное жилище». Иначе говоря, Павел желает, чтобы Парусия осуществилась до его смерти (известно, к тому же, что таковым было его самое дорогое желание). Тогда, вместо того, чтобы освободиться от земного покрова и остаться "нагим", он был бы сразу же "облачён", не будучи предварительно "раздет". Иначе говоря, новая форма Павла (morphê проявленная в skhêma) покрыла бы прежнюю и преобразовала бы её в ней самой, так, чтобы действительно «смертное было бы поглощено жизнью», не философским бессмертием, но этой Жизнью, которую находят и которую черпают только во Христе (2 Кор 5:2.4.6.8). Мы не "ожидаем" ничего от возможностей, присущих душе по ее нематериальности, но «мы ожидаем, что с небес неожиданно явится наш Спаситель, Господь Иисус Христос, который преобразит тело нашего (настоящего) уничижения, сделав его сообразным Его славному телу, силою Его, (которою) Он действует и покоряет Себе всё» (Фил, 3:21). Соединённые со Христом этим симбиозом, этой koïnônia, которая делает нас с Ним sumphutoï (сросшимися), «растущими–вместе–с-деревом» этой человеческо–божественной виноградной лозы, мы будем как Он «умерщвлены по плоти, оживлены (zôopdiêthéis) духом» (1 Петра 3:18); так как Бог — Который столько же принимает в расчёт бессмертие нематериальной души, разработанное греческими философами, как и переселение, придуманное их индусскими коллегами – «оживотворяет нас со Христом» и никак иначе (Eф 2:5). И это восстановление к жизни, говорит тот же текст, есть "воскресение".
В свете всего того, что только что было изложено, мы замечаем, что отделенному, развоплощённому условию "отделенных" душ, в состоянии Schéôl, Павел предпочитает непосредственное собирание со Христом, благодаря очевидно Парусии (Фил, 1:21–23). Следовательно непосредственное восстановление, без промежуточной стадии, человеческого состава, души и тела, который только и может называться Павлом. Но как раз Апостол считает себя в числе тех который, живые, «пойдут навстречу Господу на воздухе» (1 Фес 4:17). Дело в том, что действительно, во время Парусии, мы не будем все мертвыми, "уснувшими" — почему это выражение? Человек реальный, полный, весь человеческий состав был ли бы он аналогично, mutatis mutandis (с соответствующими изменениями), «погружён в сон»? Пять или шесть раз в его Посланиях, как впрочем по крайней мере однажды св. Иоанн в Апокалипсисе, Апостол говорит о смерти как о падении в подобие сна — «но все мы изменимся». Действительно нужно, чтобы «это смертное тело облеклось нетлением» (1 Кор 15:51). Павел следовательно хочет, без необходимости томиться в прихожей в Schéôl'е отделенных душ, чтобы, неожиданно явившись в короткий срок, в спешке, Парусия незамедлительно набросила, без промежуточной "наготы", облачение бессмертия на всё его смертное существо. О спонтанном, автоматическом бессмертии, без Бога, нематериальной души, ни слова: это — Христос, воплощенный в его славное тело и возвратившийся, который нам дает жизнь, нас соединяя полностью и окончательно с Ним; и это возвращение к жизни, это — для св. Павла и есть бессмертие. Платон и другие? Я их не знаю! мог бы заключить Апостол.
У него есть однако опыт рая (2 Кор 12:4). Но он за него не держится. То, что он хочет, это, на небе, в этом «царстве Yahweh», которое должно полностью осуществить Парусия — «новые небеса и новая земля», восстановленная духовность и преображенная телесность — следовательно в «грядущем мире», в ожидаемом aïôn’е, обладать полной, настоящей, реальной, жизнью, проявленной психосоматически. Это не для бессмертия философов, но "чтобы быть облачённым" в славное тело, именно «для этого Бог нас образовал»; именно для этого Он нас
