Что такое руна? И другие эссе - [59]

Харрис утверждает, что современная физика демонстрирует возможность существования лишь одной физической Вселенной. По его словам, наша Вселенная имеет четыре измерения, три «пространственных» и одно «временное», а по данным современной физики было математически продемонстрировано, что «законы физики возможны только в пространстве-времени с четырьмя измерениями»[163]. Далее, подобно многим другим, Харрис указывает на то, что малейшее изменение в любой из фундаментальных констант изменило бы всю структуру Вселенной таким образом, что появление разумной жизни было бы невозможным[164].

Таким образом, если возможна только одна физическая Вселенная и её фундаментальная структура подходит для существования разумной жизни, вывод напрашивается сам собой: должна быть какая-то связь между возникновением жизни и природой физической Вселенной как таковой[165]. Вселенная будто бы «сконструирована» под разумную жизнь.

Кроме того, очевидно что существует шкала жизни, которая тождественна шкале разумности. Она идёт от инфузории («разумность» которой заключается только в способности реагировать на раздражители) — и до учёного или философа, который выдвигает теории о строении всей шкалы жизни или породившей её Вселенной. Складывается впечатление, будто Вселенная устроена таким образом, чтобы зародить существ способных познать Вселенную. Эволюция форм в конечном итоге втекает в человека, который способен понять саму эволюцию форм. Посредством человека Вселенная, так сказать, разворачивается и смотрит сама на себя. Это её совершенство, её завершение[166]. Харрис пишет: «Учёные обнаружили весь естественный процесс, который порождает его и его мышление»[167]. За это ответственны два процесса: эволюция биологической формы человека и эволюция человеческого сознания на протяжении всей истории.

Процесс, приведший к развитию науки и философии — а, следовательно, и самопознанию Вселенной — начался в пещере. Он начался с неожиданного появления ekstasis в верхнем палеолите, около 40 000 лет назад или даже раньше. Как мы убедились, это загадочный «творческий взрыв». На самом деле, я бы сравнил это с неожиданным и столь же загадочным «Кембрийским взрывом». Рассматриваемые в свете неогегельянского понимания эволюции Харриса, ни то, ни другое событие уже не выглядят ни загадочными, ни необъяснимыми — оба, однако, внушают благоговение.

Человечество в верхнем палеолите неожиданно стало одержимо формой сознания посредством которой природа получила возможность направить зеркало на себя. А далее последовала долгая история человечества полирующего зеркало, медленно двигаясь вперёд к более и более адекватным формам осмысления мироздания (случались и повороты не туда). От стилизованных носорогов из пещеры Шове до «Феноменологии духа» и далее, наша история это попросту разворачивание самопознания Вселенной.

Предложенная здесь гегельянская теория не является отрицанием науки. На самом деле, это научная теория, «теория всего», если использовать модный сейчас среди физиков термин. Харрис не устаёт повторять, что гегельянская теория не только совместима с идеями современной физики (например, «антропным принципом»[168]), она предоставляет основу, которая может интерпретировать и объединить их. Отвергнутая здесь научная парадигма — это дарвинистский редукционистский материализм — подход, чьи основные предположения предстают довольно устарелыми в свете открытий в физике произошедших со времён Дарвина. Теперь порядок оказывается первичным во Вселенной, а не беспорядок, «случай», хаос, Вихрь (Гегель знал это, и на самом деле это было известно со времён Пифагора). И, как предполагает философия Гегеля и антропный принцип физики, когда мы размышляем об этом порядке и задаёмся вопросом о цели его существования, сам ответ является задающим этот вопрос.

8. Почему Европа?

Как уже было отмечено, по мнению Гегеля наше самопонимание развивалось на протяжении истории. И так как наше самопонимание тождественно самопониманию Вселенной, значит конечная цель мироздания реализуется постепенно в историческом развитии человеческого сознания. Как известно, Гегель считал, что сознание определённых человеческих групп не развивалась с одинаковой скоростью. То есть, некоторые группы играли более важную роль в развитии самопонимания Вселенной чем другие. Исторически самую важную роль сыграли, по словам Гегеля, «германские народы». Говоря об историческом развитии человеческого сознания, он пишет:

«Оттесненный внутрь себя дух постигает в крайности своей абсолютной отрицательности, в себе и для себя сущем поворотном пункте бесконечную позитивность своей внутренней сущности, начало единства божественной и человеческой природы, примирение, как явившую себя внутри самосознания и субъективности объективную истину и свободу, осуществить которую было предназначено северному началу германских народов »[169].

Однако если разобраться как Г егель использует выражение «германские народы», можно обнаружить, что делает он это столь широко, что фактически оно охватывает всех европейцев. Тем не менее, рассматривая «Европейский дух» он делает сильный акцент на «тевтонский тип». Таким образом, в то время как «германские народы» это все европейцы, для Гегеля образцом европейского духа являются германские племена.