Что такое психотерапия - [10]

Как в терапии, так и в супервизии ответственность должна быть четко определена. В клинической практике терапевт отвечает за результат. В «живой» супервизии супервизор несет ответственность — если терапия прошла неудачно, то неудачу потерпел супервизор (в супервизии среди равных или при решении проблем среди коллег это правило применять не обязательно).

Тот, кто хочет получить позитивное поведение в терапевтическом кабинете, хочет такого же позитивного поведения и по ту сторону зеркала. Когда обучающиеся собираются вместе, супервизору полезно произнести несколько слов о правилах поведения по ту сторону зеркала. Основное правило состоит в том, что обучающиеся никак не комментируют проводимые интервью до тех пор, пока им не предложат этого сделать. Меткие интерпретации (как правило, негативные) запрещены и в общении между обучающимися, так как рождают плохие чувства. Очень хотелось бы, чтобы они обладали высокими моральными качествами. Допустимо сказать: «Возможно, мужчина будет меняться быстрее, если ты вовлечешь в разговор его мать». Бесполезно говорить: «Ты избегал вовлекать его мать в обсуждение потому, что ты вообще боишься матерей?»

Часто супервизор имеет психодинамическую ориентацию. Таким людям трудно отказаться от интерпретаций. Им нужна помощь. Частично проблема состоит в том, что опытные терапевты вынуждены становиться студентами, чтобы изучить кратковременные подходы в терапии, и это ставит многих из них в неловкое положение. Терапевт, который, прежде чем присоединиться к программе изучения краткосрочной терапии, много лет имел частную практику, не только отличается от своего супервизора по идеологии и технике ведения интервью, но и обнаруживает себя в одной группе с начинающими, которые тоже учатся работать с целыми семьями. Супервизор должен попытаться не задеть гордость терапевта и, кроме того, не дать ему увести обсуждение в сторону от краткосрочной терапии к идеям долговременной терапии, особенно к вопросу о том, что для правильного понимания человека надо большую часть терапевтического сеанса посвятить его прошлому. Присутствие такого обучающегося в группе может побудить супервизора заниматься в основном практическими аспектами терапии, чтобы обучить начинающих в группе, убедив тем временем первого изучить принципы краткосрочной терапии и придержать при себе свои суждения до тех пор, пока он не увидит, как эти принципы применяются на практике.

Кроме того, супервизор не должен допустить, чтобы обучающиеся подшучивали или подсмеивались над клиентами, за которыми они наблюдают через «прозрачное» зеркало. Обучающиеся могут утратить уважение к терапевтическому подходу в целом, если супервизор потворствует таким высказываниям (как правило, к таким высказываниям склонны те обучающиеся, которые стараются подчеркнуть собственное превосходство). Соревнование между обучающимися должно быть направлено на то, чтобы выявить самого доброго и компетентного терапевта. Членам группы должно быть ясно, что ответственность лежит на супервизоре. Идеи и предложения высказываются супервизору и от него уже идут к другим терапевтам. Это значит, что группа не должна вести себя как демократическое сборище и бомбардировать терапевта своими идеями, когда тот в поисках плана дальнейших действий выходит из терапевтического кабинета. С ним должен говорить супервизор. Если супервизор открывает дискуссию, в которую каждый должен внести свой вклад, то он организует ее ход и подводит итог всем комментариям и предложениям других обучающихся.

Существует и такой подход, при котором группа действует рефлексивно и демократично и никто не несет ответственности за неудачу. Это, по сути, супервизия среди равных. Встречаются и такие, которые ратуют за включение в процесс обучения ко-терапии, при которой место преподавателя — в терапевтическом кабинете, рядом с обучающимся, а не за «прозрачным» зеркалом. Другие считают, что раз уж обучающемуся все равно в конце концов придется встретиться с клиентом один на один, то почему бы не начать делать это сразу?

Супервизор должен решить, какой тип группы ему нужен для создания соответствующей атмосферы. Члены группы лучше работают вместе, если нет постоянно присутствующего стороннего наблюдателя (хотя время от времени гостей следует приглашать); т. е. все члены группы должны раскрыться, проводя терапию перед всей группой. Наблюдатель, который не ведет терапию, рискует стать слишком критичным и даже высокомерным, так как полагает, что мог бы сделать лучше, притом что у него нет возможности продемонстрировать свое мастерство. Если все члены тренинговой группы обязательно должны участвовать в проведении терапии, они скорее будут работать вместе и помогать друг другу.

Все ли нужно рассказывать клиенту?

Со времен шаманов и целителей Древнего Египта существует мучительный вопрос о том, делиться ли своими мыслями с теми, кого лечишь, или сохранять ауру таинственности. Магия прекрасно работает, не раскрывая своих предпосылок, но как насчет психотерапии? Должен ли терапевт раскрывать клиенту свою стратегию? Супервизор должен решить, какого рода границы поставить перед группой начинающих терапевтов. Например, он может решить, что терапевты должны оставлять при себе свои мысли, полагая при этом, что всякого рода идеи и планируемые процедуры — дело терапевта, а не клиента. Если клиент настаивает на том, чтобы ознакомиться с обоснованием терапевтического подхода или конкретной интервенции, терапевт может рассказать об этом. Однако, как правило, терапевтические стратегии и предпосылки не раскрывают клиенту, если только терапевт не уверен в том, что объяснение стратегии поможет клиенту измениться.