Что такое интеллигенция и почему она не тонет - [4]

Еще пример от Лихачева: «Бессмысленно задаваться вопросом — была ли культура Руси до Петра “отсталой” или не отсталой, высокой или невысокой. Нелепо сравнивать культуры “по росту” — кто выше, а кто ниже. Русь, создавшая замечательное зодчество (к тому же чрезвычайно разнообразное по своим стилевым особенностям), высокую хоровую музыку, красивейшую церковную обрядность, сохранившую ценнейшие реликты религиозной древности, прославленные фрески и иконы, но не знавшая университетской науки, представляла собой просто особый тип культуры с высокой религиозной и художественной практикой.»

Вот так видит мир интеллигент: кого волнует уровень развития науки (а также промышленности и т.д.), когда есть такая вот сусальненькая культурка, уси-пуси…

Примечание: я отнюдь не принижаю роль культуры как таковой. Но заявить, что-де какая разница, отсталая культура или нет, а главное — ее самобытность, может только интеллигент.

Еще иллюстрация. Правда, 100% достоверность гарантировать не могу, но выглядит очень правдоподобно, и, главное, очень показательно.

«Когда говорят, что Тарковский гениальный режиссер и т.д. я вспоминаю одну историю, которую рассказывал препод в институте. А дело было так. Снял Тарковский “Андрея Рублева” и его историки песочить стали, дескать, что ж так, и там неправильно, и здесь. Ну а Тарковский: “Я все понимаю, но поймите и вы, это художественное произведение, так что пришлось пожертвовать историчностью”. Ну историки и заткнулись. А потом его стали песочить кинетомагрофисты, и тут Тарковский вывернулся: “Поймите, это исторический фильм, так что пришлось…”»

Можно смело сказать, что интеллектуал интеллектом пользуется, а интеллигент лишь поклоняется интеллекту. Интеллигент может быть сколь угодно начитанным, но еще Гераклит заметил, что «многознание уму не научает».

При этом интеллигенты, считая себя образованными и эрудированными, полагают, что именно они должны «руководить процессом». Не в смысле чиновничества (это совсем другой типаж), а именно в «духовном смысле». Должны присутствовать и вдохновлять.

«Интеллигенция как социальный феномен»: «Индивидуально как качество личности интеллигентность есть особенное состояние души, с присущим интеллигенции характерным отношением к окружающему миру (интеллигентская этика). Социально интеллигенция — это среда и субкультура. Интеллигентская среда задается этическим инвариантом, который, собственно, и определяет Интеллигенцию, поскольку принадлежность к Интеллигенции есть прежде всего исповедование особливой Нравственности (этики). Интеллигентская субкультура (по сути, сводящаяся к проповеди Идеалов) со временем эволюционирует, и вообще говоря, является продуктом социальной адаптации, реакцией приспособления к изменяющимся внешним условиям. Однако во всякую эпоху интеллигентская субкультура исторически понятие вполне определенное, имеет ярко выраженное идеологическое ядро.

Интеллигенцию сплачивает сознание своего морального превосходства над остальным обществом (человечеством), принадлежность к Интеллигенции порождает личное и корпоративное самоощущение Духовной Избранности. Обществу внушается, что Интеллигенция есть Совесть народа, имеющая неоспоримое право и обязанность судить и осуждать всех (даже и Бога), казнить и миловать (хотя бы морально). Для человека интеллигентность большой соблазн.»

Еще столетие назад в альманахе «Вехи» было очень верно подмечено:

«…средний массовый интеллигент в России большею частью не любит своего дела и не знает его. Он — плохой учитель, плохой инженер, плохой журналист, непрактичный техник и проч., и проч. Его профессия представляет для него нечто случайное, побочное, не заслуживающее уважения. Если он увлечется своей профессией, всецело отдастся ей — его ждут самые жестокие сарказмы со стороны товарищей… История доставила нам даже слишком громкое доказательство справедливости сказанного.»

Интеллигенту не интересно работать, этот процесс, можно сказать, антогоничен самому статусу интеллигента.

Из одного сетевого обсуждения, очень метко:

«Если бы Полесов был интеллигентным слесарем, он починил бы забор, но, беда в том, что он был слесарем-интеллигентом.»

Обратите внимание: прилагательное «интеллигентный» не имеет однозначной трактовки, оно вполне может означать и «образованный, умный», а вот «интеллигент» — это уже диагноз. Помните «Двенадцать стульев»?

«Заказчики не находили Виктора Михайловича. Виктор Михайлович уже где то распоряжался. Ему было не до работы. Он не мог видеть спокойно въезжающего в свой или чужой двор ломовика с кладью. Полесов сейчас же выходил во двор и, сложив руки на спине, презрительно наблюдал за действиями возчика. Наконец сердце его не выдерживало.

— Кто же так заезжает? — кричал он, ужасаясь. — Заворачивай!

Испуганный возчик заворачивал.

— Куда ж ты заворачиваешь, морда?! — страдал Виктор Михайлович, налетая на лошадь. — Надавали бы тебе в старое время пощечин, тогда бы заворачивал!

Покомандовавши так с полчаса, Полесов собирался было уже возвратиться в мастерскую, где ждал его непочиненный велосипедный насос, но тут спокойная жизнь города обычно вновь нарушалась каким нибудь недоразумением. То на улице сцеплялись осями телеги, и Виктор Михайлович указывал, как лучше всего и быстрее их расцепить; то меняли телеграфный столб, и Полесов проверял его перпендикулярность к земле собственным, специально вынесенным из мастерской отвесом; то, наконец, устраивалось общее собрание жильцов. Тогда Виктор Михайлович стоял посреди двора и созывал жильцов ударами в железную доску; но на самом собрании ему не удавалось побывать. Проезжал пожарный обоз, и Полесов, взволнованный звуками трубы и испепеляемый огнем беспокойства, бежал за колесницами.»