Что такое Аргентина, или Логика абсурда - [70]

Визитка ресторана «Пьетро» принадлежала Джузеппе Мецино О’Мастичело, и я оказалась права: на берега аргентинской Атлантики он передислоцировался с наикрасивейшего места на земле, Амальфитанского побережья Южной Италии, из города Сорренто. В двух словах Джузеппе мне объяснил, что его итальянский ресторан в Мар-дель-Плате один из лучших в Аргентине и что он будет рад видеть меня в нем в любое время, ибо ему очень приятно собирать у себя интересных людей. Внимание Джузеппе я привлекла своим акцентом во время длинного разговора по телефону.

После неизбежного при встрече двух иностранцев вводного диалога «откуда ты, как давно и что делаешь в Аргентине», узнав, что я из Москвы, при американском гражданстве и с внушительным списком стран и городов, где мне довелось проживать, Пепе, как он просил его называть, внимательно посмотрел на меня, как бы оценивая реальную ситуацию, и понимающе спросил:

– Скрываешься? – Несмотря на мой смех, он продолжил разглядывать меня, прикидывая в уме, от кого и почему.

Мне надо было идти, и мы решили созвониться, чтобы договориться об ужине в его ресторане, который он скоро собирался закрывать до следующего сезона, поскольку аргентинскую зиму проводил в Сорренто, и его ресторан ждал вместе со всеми тепла, лета и очередного наплыва туристов, которые привозили в город жизнь. Жил Пепе на две страны и на широкую ногу, судя по часам и чаевым, что он оставил официантке за кофе и оказанную услугу.

Уже дома я нашла Джузеппе в социальной сети, и он мгновенно принял меня в контакты. Я зачиталась признаниями людей из различных стран, но больше всего из Мексики, Колумбии, Панамы и американского Майами, о том, каким необыкновенным человеком являлся Пепе. Прямо всеобщий крестный отец, подумалось мне, и, любопытства ради, я решила связаться с ним, чтобы договориться об ужине.

Столь простая, казалось бы, цель была достигнута лишь через несколько дней, и не потому, что я навязчиво звонила, а Пепе не мог говорить или не хотел меня приглашать. Мы обменивались сообщениями по телефону, он был рад, что я согласилась с ним поужинать, мы договаривались созвониться, и он повторял свое приглашение, но, когда я перезванивала, абонент был недоступен. Не раз Пепе задерживался на совещаниях до одиннадцати часов вечера и, пламенно извиняясь, переносил нашу встречу.

В очередной раз, когда он мне написал, что перезвонит, как только закончит встречу, я пошутила: «Это встреча Коза Ностры? В Мар-дель-Плате проводится симпозиум сицилийской мафии?» Пепе не оценил моего юмора и не ответил ни смеющейся рожицей, ни его обычным «ха-ха» – он коротко и по-деловому предложил заехать за мной через полчаса. Едва я успела переодеться, как с точностью кремлевских курантов к дому подъехал серебристый новенький «мерседес» S-класса, столь непримечательный и обычный в Москве, но вызывающий любопытные взгляды и разглядывание того, кто сидит за рулем, в Мар-дель-Плате.

Первое, о чем я вспомнила, зайдя в «Пьетро», были мои шутки про Козу Ностру и конгресс сицилийской мафии, не одобренные Джузеппе. Стены ресторана были выкрашены в темно-зеленый цвет, а потолок и переплеты окон – в черный, что гармонировало с зелеными скатертями на столах, черными, сложенными в пирамиды салфетками на тарелках и черно-белыми шашками мозаичных полов. На стенах были развешаны портреты Марлона Брандо в роли крестного отца и его знаменитые цитаты вроде: «Месть – это блюдо, которое подают холодным» или «Оставь пистолет. Захвати пирожные». Разглядывая фотографии и цитаты, я думала: что это? Остроумная реклама? Блестящая находка маркетолога? Но некоторые изречения наводили меня на иные предположения. Например, что в каждой шутке есть только доля шутки… Я продолжала разглядывать надписи: «Друзей надо держать близко, а врагов еще ближе», «Кровь остается кровью, и ничем другим ее не заменить». Была даже одна фраза, авторства Оноре де Бальзака, которую любил повторять Дон Корлеоне: «За каждым большим состоянием кроется преступление». Однако больше всего меня поразил портрет самого владельца ресторана, выполненный маслом, под которым красовалась цитата из «Крестного отца» на итальянском языке: «С тех пор как мне исполнилось двенадцать, всегда находится кто-то, кто хотел бы меня убить».

Все эти декорации соседствовали с фотографиями развеселых пиров-застолий с участием знаменитостей. У одной звездной телеведущей, любимицы всей Аргентины, не без гордости поведал мне хозяин, в ресторане был даже свой, забронированный на весь сезон столик. Он кивнул на фотографию, где был запечатлен с Миртой Легран, элегантной миниатюрной дамой, иконой аргентинского кинематографа и телевидения, о возрасте которой ходили и легенды, и шутки, а также слухи о ее флиртах и романах, в том числе с генералом Пероном в начале пятидесятых годов прошлого века. Ну да кто же теперь это подтвердит или опровергнет? Мирта пережила всех свидетелей.

Пепе познакомил меня с метрдотелем, высокой и красивой блондинкой, а сам ненадолго отлучился, извинившись. Она оказалась русской, из Пятигорска, но, несмотря на мое удивление и попытку перейти на наш родной язык, ограничилась фразой приветствия и как-то очень деликатно и элегантно дала мне понять, что не расположена к фамильярности. Излучая голливудскую улыбку, она провела меня к столику и сказала, что Пепе распорядился принести мне шампанское на аперитив.