Что такое Аргентина, или Логика абсурда - [67]
– Когда купите дом и переедете, на вареники меня пригласите с борщом, – проявил он осведомленность в русской кухне.
А потом, по дороге в гостиницу, он завез нас к себе. Мы зашли в просторный дом, из каждого окна которого открывались виды на горы, долину и озера, как иллюстрация к его рассказу об удавшейся жизни. Пока мы ходили по комнатам, разглядывая монументальный камин, облицованный зеленым малахитом с декоративными украшениями над ним, стильную мебель из красного дерева местной породы квебрахо-колорадо, бронзовые люстры, на хрустале которых поигрывало садящееся за сьерру солнце, за нами неотступно следили большие, широко расставленные карие глаза трофейной жены Альфредо, которая, поздоровавшись с нами при входе, осталась перебирать голубику для варенья на патио. Ее изящно вырезанный профиль и точеный силуэт на фоне лиловых гор и сочного синего неба Ла Фальды был самым лучшим украшением в доме Альфредо и в его жизни.
Мардель
Тишины хочу, тишины…Нервы, что ли, обожжены?Р. Рождественский
У каждого города есть свой запах. Неповторимый, как у каждого человека. По запаху, говорят, мы влюбляемся. Активизируются рецепторы эндорфинов в носу, и вот, еще только вдыхая любимый город, мы в его власти, мы хотим вернуться, оттягиваем дату отъезда или, в случае таких экстремалов, как я, остаемся в нем жить.
Мар-дель-Плата пахнет морем, цветами, свежеиспеченной сдобой и кондитерскими изделиями. Ближе к порту к этому букету примешивается запах сырой рыбы и жирных морских котиков, периодически вылезающих из холодных вод Атлантики погреться на камнях. А когда на раскаленные от летнего солнца камни тротуаров падают крупные капли дождя, весь город пахнет горячим морским камнем, добываемым здесь же, в Мар-дель-Плате, и одевшим город в серый цвет средневековых замков. Из этого камня строят дома – шале, как называют здесь частные коттеджи, мостят им тротуары и набережные и используют его в интерьерах. На тротуарах камень прорастает травой на стыках несимметричных плит, и это создает самое приятное покрытие для бесконечных прогулок по Счастливому, как его называют аргентинцы, городу.
Ощущение, что я попала в детство, в семидесятые, приходит не только от запахов. Витрины кондитерских и обувных магазинчиков, игровые залы с автоматами, карусели и светомузыкальные установки уносят в далекие годы поездок в Ялту, Евпаторию и Мисхор. Даже очереди в самые дешевые кафешки, состоящие из супружеских пар, одергивающих своих отпрысков, которые просят розовую сахарную вату, продающуюся рядом на тротуаре, похожи на очереди в столовые крымских курортных городов в разгар сезона.
На лето сюда съезжается вся Аргентина, и маленький городок с шестьюстами тысячами коренного населения разрастается до двух миллионов, а за весь год Мар-дель-Плата принимает более восьми миллионов человек.
Жители Марделя, как они для краткости называют свой город, но не всегда прощают эту фамильярность приезжим, жалуются, что не могут попасть в любимые кафе и рестораны, где безлюдной зимой они сидят по выходным, читают газеты и неторопливо попивают кофе, созерцая океан, который никогда не бывает одинаковым, ни по цвету, ни по волнам. Но вместе с туристами жизнь здесь оживляется, и все работает чуть ли не 24 часа в сутки; грохочут дискотеки по ночам и заполняют улицы такси; люди зарабатывают за сезон свое неторопливое распитие кофе все остальное время года.
В Марделе есть все: дзеновское безмятежное спокойствие природы, почти безлюдной стихии в зимние месяцы и оживленный ритм большого города с неоновыми афишами последних спектаклей и гастролей в период летних отпусков, пасхальных каникул и длинных праздничных выходных. Международный кинофестиваль и фестивали кулинарии, джаза, пива, шумные уличные фейерверки и ярмарки, летающие парапланы, водные мотоциклы и непременные надувные лодки-бананы чередуются с опустевшим пляжем, чистыми, немноголюдными улицами и читающими газеты за чашечкой кофе местными жителями с характерным загаром. И только сёрферы, одержимые и фанатичные, весь год покрывают океан черными точками гидрокостюмов, согревающих их в ледяной воде Атлантики.
Открыла я для себя этот городок после того, как мне надоел шумный, грязный и перенаселенный Буэнос-Айрес. Захотелось чистоты во всем: чистоты воздуха, воды, горизонта, улиц и в особенности – в человеческих отношениях, что казалось невозможным среди постоянно лгущих портеньо. Пока ехала 400 километров в автобусе дальнего следования из столицы на побережье, в голове, откуда-то через эпохи и десятилетия, выплыли стихи Рождественского: «Тишины хочу, тишины… Нервы, что ли, обожжены?» Как странно устроен мозг, выуживающий из своей бесконечной базы данных подходящие иллюстрации к мимолетным ощущениям. Действительно, хотелось и тишины, и чистоты. И поскольку попала я в первый раз в Мардель зимой, то нашла там и то, и другое.
Поразило обслуживание в ресторанах и кафе: красивые молодые люди обоих полов, похожие на модели, ласково улыбались, ненавязчиво шутили и, ничего не путая, быстро приносили то, что я заказывала, – в красивых тарелках, с изящным декором из зелени или сиропных струек. Меня охватили благодать и спокойная уверенность в том, что я нашла свое место на земле.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
Китай сегодня у всех на слуху. О нем говорят и спорят, его критикуют и обвиняют, им восхищаются и подражают ему.Все, кто вступает в отношения с китайцами, сталкиваются с «китайскими премудростями». Как только вы попадаете в Китай, автоматически включается веками отработанный механизм, нацеленный на то, чтобы завоевать ваше доверие, сделать вас не просто своим другом, но и сторонником. Вы приезжаете в Китай со своими целями, а уезжаете переориентированным на китайское мнение. Жизнь в Китае наполнена таким количеством мелких нюансов и неожиданностей, что невозможно не только к ним подготовиться, но даже их предугадать.
Пора в Швецию, чтобы еще полгода вспоминать изысканность сюрстрёмминга, аромат гласмэстарсиля, вкус лютфиска, пряность истербанда, послевкусие елебрада.И как ты жил раньше без всего этого?Книга также издавалась под названием «Швеция и шведы. О чем молчат путеводители».
Пора в Индию, чтобы еще полгода смело опаздывать на встречи самому и не ждать вовремя других, а каждый уик-энд начинать с полюбившегося на всю жизнь масала-чая.
«Франция и французы» – это книга о Франции и французах, каждая страница которой наполнена юмором. Книга, обладающая послевкусием дорогого сотерна и приправленная пряным ароматом французского бри. В ее меню кроме основного блюда «Лувр-Версаль» можно найти восхитительный десерт в виде забавных историй и колоритных зарисовок с натуры, а также полезные советы, которые помогут понять, кто же эти французы на самом деле, как с ними ладить и что нужно делать, чтобы сойти за своего.Книга также издавалась под названием «Франция и французы.