Что скрывает Блэк - [3]

– Год.

– ГОД?! Хлоя, ты шутишь? Ты ведь наверняка узнала об этом не сегодня! Почему же не говорила ничего даже мне?! Я до тебя два дня не могла дозвониться!

– Я вернулась от папы только вчера вечером и мне было не до телефонных разговоров, потому что я чертовски устала после длительного перелета! А узнала о случившемся только сегодня! – с упреком глянула она на подругу. – Да и что бы изменилось? Сколько раз говорить, что я не имею никакого отношения к работе моей мамы и тому, какие решения принимает мэр Блэк?

– Хорошо, хорошо, прости, – виновато пролепетала Сара. – Просто… Все соцсети взрываются сейчас… Только и говорят, о «нововведении, способном изменить жизнь молодежи к лучшему». Это каким образом? Станет так скучно, что все молчуны начнут друг другу в любви признаваться? – хмыкнула она. – Или парни, наконец, поймут, что до́роги и ценны те девушки, которые не раздвигают перед ними ноги после пяти минут знакомства?

На этот вопрос ответил заметно загоревший за лето директор Рабиш спустя двадцать минут. Учащиеся огромной школы собрались в спортзале и с явным недовольством на лицах поглядывали в сторону Хлои. Первые несколько минут она держалась молодцом, игнорируя всеобщее осуждение, но, когда идиот Джордж Хоук ляпнул, что это чертово нововведение могло прийти только в голову несчастной девственнице, решившей разнообразить собственную жизнь за счет мучений АДЕКВАТНЫХ людей, Хлоя ткнула ему в лицо два средних пальца и пообещала, что если ещё раз он скажет хоть слово в её адрес, она собственными руками затолкает его волосатые ноги в его же волосатую задницу, и если «проходить» они будут с трудом, то, возможно, она позволит ему воспользоваться вазелином.

– Хлоя, ты что, на грани безумия? – шепнула Сара, пораженная поведением некогда молчаливой подруги.

– Мисс Уорд? – вдруг обратился директор Рабиш. Он говорил в микрофон. – В обед зайдите в мой кабинет. – Наверняка он увидел её нелицеприятный жесть в сторону Хоука.

«У-у-у!» – раздался всеобщий гул, приводя Хлою в ещё большее состояние бешенства. Вообще-то, она должна была отдохнуть на каникулах, оставить в прошлом нападки идиотов-сверстников. Но, как показал сегодняшний день, не тут то было.

– Не повезло, – ляпнул кто-то в стороне.

– А слабо затолкать ноги Рабиша в его задницу?

– Тихоня что, разбушевалась?

– Из-за её мамаши наша школа превратилась в каменную пещеру! Над нами ржет весь город!

Нелепые фразы сыпались с разных сторон. Обращаясь к ученикам, Рабиш утверждал, что нововведение, запрещающее использование всех видов гаджетов на территории школы, позволит каждому взглянуть на мир другими глазами.

– Впредь использование телефонов, планшетов и ноутбуков разрешено только за пределами школы, – говорил он твердым голосом. – Компьютеры, принадлежащие школе, будут использоваться только в учебных целях. Выход в Интернет органичен.

– Козел, – шепнул кто-то.

– Озабоченный кретин.

– Старикашка на побегушках.

– Сколько ему заплатили, чтобы продвинуть эту чепуху?

– Эй, Уорд? – раздался мерзкий полушепот за спиной Хлои. Джордж Хоук наклонился к её уху. – Сколько твоя инициативная мамочка отвалила этому идиоту?

Хлоя резко обернулась, но прежде, чем вновь нагрубить неугомонному кретину, чьи мозги были меньше сахарного кристаллика, её взгляд остановился на ухмыляющейся физиономии того, кто по праву должен был выслушивать весь этот бред.

Эдриан Блэк, чей отец занимал пост мэра Сноуфорд-Сити, как и всегда, был особенно неподражаем. Метр восемьдесят два включали в себя крепкое мускулистое тело, стальные мышцы и широкие плечи, способные укрыть от любой опасности. Кажется, эти каникулы он провел в Майями и отпечаток солнца на его бронзовой коже идеально подчеркивал… Хлоя шикнула на себя. Но, что поделать, если капитан школьной команды по хоккею мог быть именно таким: сексуальным, обаятельным, непобедимым и чертовски…невыносимым грубияном! Девчонки мечтали о нем, их слюна стекала до самого центра земли. Жуткое зрелище, однако же, их нельзя было в этом винить. Эдриан Блэк – само воплощение непревзойденной мужской красоты с жестким характером.

«Точная копия своего отца!» – с гордостью сказала бы Гретта Уорд.

Хлоя остерегалась его, сколько себя помнила. Она видела, на что он способен на льду и в кого превращался, когда кто-то осмеливался перечить ему. Первое касалось исключительно игры, которая всегда была жесткой и опасной. Команда Блэка оставляла после себя лужи крови, за что постоянно играла в меньшинстве и побеждала! А второе же всегда было связано с теми, кто плохо знал взрывную натуру Эдриана. Или же знал слишком хорошо, чтобы не воспользоваться случаем надрать ему задницу или же просто побесить самоуверенного парня. Правда, редко когда у кого-то это получалось. Если, совсем никогда.

– Эй, Уорд, – снова обратился к ней Джордж. Его слащавая улыбка имела невероятную идентичность с просроченной пастилой, залитой карамелью и сливками, присыпанной сахаром и завернутой в пищевую пленку, в которой так много крошечных дырочек, что карамель и сливки вылазили, как червячки и пачкали любого, кто посмел прикоснуться к этой тошнотворной хреновине. – А ты хорошенькая. Хочешь, я стану тем, кто, наконец, превратит тебя в женщину?