Что с вами, дорогая Киш? - [17]
— Вена славится чистотой… — громко сообщил лысый сосед. — Это уже пригороды. Дома типично австрийские. Ну и, понятное дело, машина у каждых ворот.
— А мне вот, к примеру, машина ни к чему, — очкастая рывками застегивала молнию на сумке. — Машины обедняют душевный мир!
Лысый презрительно хмыкнул.
Петер подумал, что надо бы приготовить шиллинги. Они каким-то образом завалились на дно чемодана. Роясь в вещах, он выронил на пол лезвия. Лысый услужливо склонился, помогая собрать.
— Лезвия в Австрию везете? Воля ваша… — и расхохотался, впрочем, вполне доброжелательно. — Да знаете ли вы, что тут за лезвия? «Сильвер», сударь мой, «Сильвер»! За филлеры! Лезвия в Австрию… Воду в Дунай…
— Если вы такой умный, скажите-ка лучше, где можно продать палинку и венгерские карты? — угрюмо спросила очкастая. — Хоть какие-то деньги надо иметь!
— Слушайте внимательно! — Лысый схватил женщину за руку и вытащил в коридор. — В магазинах лучше и не пытаться.
— Уф-ф… — вздохнул Петер, — до чего же все это…
Поезд замедлил ход.
Петер поспешил на перрон. Интересно, как эта женщина собирается искать его в такой толчее? Трамвай, трамвай, никуда не денешься… Welcher Straßenbahn… Конечно, можно взять такси и без нее. Деньги роли не играют.
Тем не менее он остановился на перроне.
Вокзал как вокзал. Разве что потише Восточного.
— Пять минут машу, а вам и дела мало, — черноволосая хлопнула Петера по плечу. — Сумку возьмете в левую руку, вместе с чемоданом. А вот этот дотащите до такси… ага, вот так… не сердитесь?
Петер поднял туго набитый чемодан. Чего это она туда напихала? Женщина шла впереди. Плотная особа. Что называется, в теле. Сколько ей может быть лет? Тридцать, сорок?
— А ведь мы до сих пор не познакомились, — выкрикнула женщина через плечо, на ходу отпихнув носильщика. — Полегче, папаша!.. Меня звать Марта!
— Петер Сомбати, — еле переводя дух, проговорил мужчина и остановился. Женщина тоже остановилась, разминая ладони.
— Ваш-то еще полегче других. Тяжелые, черти. Сомбати, говорите? Спасибо хоть не субботник[4], — изрекла она и тронулась с места.
— Как вы сказали? — Петер пытался не отставать, но застежка сумки нещадно царапала бедро. — Я не понял…
— Секта есть такая дурацкая… субботники… я кой-кого из них знаю. Ваша-то фамилия небось и не венгерская вовсе, от какого-нибудь «Зайдл» произошла…
«До чего же глупая баба, — подумал Петер, — скорее бы Южный вокзал».
— Ну вот вам и такси, — удовлетворенно объявила Марта и тут же заорала, обращаясь к облаченному в серый костюм шоферу:
— Эй, друг, как тебя там, открывай багажник! — после чего перешла на немецкий и довольно бегло разъяснила, куда им нужно попасть.
Петер сел в машину. Женщина втиснулась рядом.
— Вы знаете немецкий?
— Черта с два. Но не ехать же в большой мир дура дурой! Три месяца зубрила. Те слова, что могут пригодиться. Так что тут полный порядочек, не беспокойтесь. И с итальянским то же самое… Prego un bicchiere d’acqua[5]… поняли, чего я говорю?
— Нет, — быстро сказал Петер. — Собор святого Стефана далеко, как вы думаете?
— После обеда выясним. А вам чего надо-то? «Новембер» небось или, может, «Дарваш»? Это вроде там рядом…
— Да нет, я внутрь хотел зайти…
— Куда внутрь? — Марта поправила лямку комбинации. — Ну и жарища! Сняли бы пиджак-то!
— В собор, разумеется, — пробормотал Петер. — Не сниму, а то придется тащить его на руке.
— Понятно, — кивнула Марта. — Гляньте-ка, где там счетчик. Сколько настукало?
— Расплатимся как-нибудь. — Петеру бросился в глаза клочок волос, торчавший у женщины из-под мышки. — Вам отвечать… вы все это затеяли, — пошутил он.
— Будьте покойны. — Марта хлопнула Петера по колену. — Со мной не пропадете. Меня на мякине не проведешь!
«Славная в общем-то бабенка, — подумал Петер, — и потом, на вокзале я от нее так или иначе избавлюсь…»
— Знаете, чего стоило семьдесят долларов выбить? Из нашего района двенадцать человек просили, у всех — предприятия, а дали-то мне одной… Уж я-то своего не упущу! Вернусь домой — на-кася, выкуси! — продолжала Марта.
— Вы что, тоже чем-нибудь командуете? — удивился Петер.
— Ну не в «Орионе», понятное дело… Рынок Лехеля знаете?
— Нет… не припомню что-то…
Петер выглянул в окно. Странные здесь светофоры. Висят на проводах, прямо над улицей. Любопытно.
— Ну тогда смысла нет рассказывать. Есть там забегаловка, напротив рыбных рядов. Ресторанно-буфетная сеть, точка номер 7629. Вот там я и хозяйничаю.
— Хорошо зарабатываете, должно быть? — рассеянно бросил Петер.
Интересно, что это за серое здание на углу?
— Не жалуемся… А все ж таки каждый филлер на счету. Были два года на хозрасчете — тогда можно было дела делать. А страшно — риск, что ни говори. Я хвастаться не люблю, но недостач у меня не бывало. Баланс, отчет? Пожалуйста, будьте любезны…
— С пьяными, должно быть, возни много? — О чем-то ведь надо говорить, пока доедешь.
— Это ведь как поставить, — женщина рассмеялась, раздвинула ноги и обмахнула бедра подолом. — Когда кто не в меру разойдется, я выберу пьянчужку потише, пьяницы ведь, чтоб вы знали, делятся на шумных и тихих… Словом, подхожу я к тихому пьянчужке и принимаюсь его умасливать: вы, мол, такой интеллигентный, уж такой интеллигентный, не откажите слабой женщине в помощи, и вот, оглянуться не успеешь, а тот тип уже за дверью. Свои-то работнички никогда не помогут. Трясутся за свою дерьмовую жизнь.
Книга о геополитике, ее влиянии на историю и сегодняшнем месте Украины на мировой геополитической карте. Из-за накала политической ситуации в Украине задачей моего краткого опуса является лишь стремление к развитию понимания геополитических процессов, влияющих на современную Украину, и не более. Данная брошюра переделана мною из глав книги, издание которой в данный момент считаю бессмысленным и вредным. Прошу памятовать, что текст отображает только субъективный взгляд, одно из многих мнений о геополитическом развитии мира и географическом месте территорий Украины.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.