Что приносит тьма - [80]

– Безусловно. Я как раз послал одного из своих парней в морг на Маунт-стрит за носилками.

Девлин начал подниматься на ноги, и в этот момент его внимание привлек наполовину скрытый под засаленным, рваным сюртуком убитого предмет. Потянувшись за ним, Себастьян выудил небольшой кожаный мешочек с тиснеными стилизованными инициалами «Д.Э.». Ему уже попадалась такая монограмма – она принадлежала Даниэлю Эйслеру.

Ослабив завязку из сыромятной кожи, виконт вытряхнул на ладонь примерно с полдюжины прозрачных камушков. Те подмигнули, удивительным образом извлекая из тоскливого, пасмурного дня свет и превращая его в сверкающие радужные блики.

– Что это? – спросил Лавджой, подаваясь вперед, чтобы рассмотреть находку.

– Бриллианты, – отозвался Себастьян. – Думаю, это бриллианты.

После того как служащие морга унесли останки Джада Фоя на Тауэр-Хилл, виконт угостил сэра Генри чашкой горячего шоколада в кофейне на Лестер-сквер.

– Так это Фой был тем грубияном, который вчера на Чаринг-Кросс досаждал леди Девлин? – обхватив ладонями исходящую паром кружку, полюбопытствовал Лавджой. Нос у него покраснел, и Себастьян заметил, что приятель продолжает пошмыгивать.

– Да.

Магистрат достал носовой платок.

– Необыкновенная женщина ее милость. Совершенно необыкновенная. Порою даже устрашающе.

– Но голову Фою она не разбивала.

– Боже правый… – вытаращил глаза поверх платка сэр Генри. – Надеюсь, вы не думаете, будто я намекал на что-либо подобное?

Себастьян с улыбкой покачал головой, затем посерьезнел:

– Я слышал, суд по делу Йейтса назначен на завтра.

– Да, на завтра. Говорят, уверенность в обвинительном приговоре настолько велика, что начальник тюрьмы уже приказал до утра понедельника возвести виселицу.

Девлин глотнул кофе, едва не ошпарив язык.

– Гибель еще двоих связанных с делом Эйслера людей может заставить власти пересмотреть свое мнение.

– Могла бы, имей мы дело с кем угодно, кроме Бертрама Ли-Джонса. – Лавджой снова поднес к носу платок. – Хотя нельзя отрицать, найденный у Фоя мешочек с бриллиантами определенно наводит на размышления.

– Не думаю, будто Фой и есть разыскиваемый нами убийца. Однако подозреваю, что ему была известна личность настоящего преступника.

– Этот человек нищенствовал. Откуда тогда у него драгоценные камни?

– Не знаю, – пожал плечами Себастьян. Но его ответ был лишь наполовину честным, поскольку Девлину приходили на ум по меньшей мере два вероятных сценария событий. Первый включал в себя неизвестного наполеоновского агента.

А второй – Мэтта Тайсона.

Следующие часа два Сен-Сир провел, опрашивая нескольких ветеранов Пиренейской войны, в том числе шарманщика на Рассел-сквер, потерявшего ногу при Бароссе, и сержанта, который жил в одной из богаделен, финансируемых Бенджамином Блумсфилдом.

К тому времени, когда Девлин добрался до квартиры Мэтта Тайсона на Сент-Джеймс-стрит, утренний дождь стих и низкие, тяжелые тучи начали рассеиваться. На перекрестке босоногий мальчишка в обрезанном мужском пиджаке, подпоясанном бечевкой, старательно сгребал истертой метлой грязь и навоз. Переходя дорогу, виконт отблагодарил подметальщика двухпенсовиком и заметил, как округлились детские глаза. Себастьяну стало стыдно при мысли, что пока Геро не занялась исследованиями для своей статьи, армия полуголодных ребятишек, зарабатывавших жалкие гроши уборкой улиц, была для него по большому счету невидимой – некоей досадной неизбежностью, существование которой признаешь, особо не задаваясь вопросами.

Девлин как раз ступил на край тротуара, когда на улицу вышел Тайсон и остановился, закрывая за собой дверь. Его наряд выглядел, как и всегда, безукоризненно: темно-желтые бриджи, военного кроя синий сюртук. Взгляды мужчин встретились, и привлекательное лицо бывшего лейтенанта отвердело.

– Надо поговорить, – обратился к нему Себастьян.

– Мне больше нечего вам сказать.

– А я склонен считать иначе. Видите ли, у меня только что состоялась интересная беседа с парочкой ветеранов Сто четырнадцатого пехотного полка.

Тайсон провел языком по безупречным верхним зубам.

– Ладно. Входите.

Квартира на втором этаже оказалась просторной и элегантно обставленной с тем же утонченным вкусом и роскошью, с которыми лейтенант наряжал собственную персону: занавеси из узорчатого бордового атласа, мебель из  блестящего палисандра. Хозяин не предложил виконту сесть, а прислонился спиной к закрытой двери, скрестив руки на груди.

– Говорите, что вам надо, и убирайтесь.

Себастьян обвел взглядом полки с книгами в кожаных переплетах, картины в позолоченных рамах, мраморный бюст римского мальчика. Для младшего сына, только что продавшего свой офицерский патент, Тайсон явно преуспевал.

Словно угадав направление мыслей визитера, тот обронил:

– Одна из моих незамужних теток недавно умерла, завещав мне свое состояние.

– А еще, разумеется, нельзя забывать выручку от продажи трофеев из Бадахоса.

Тайсон стиснул зубы, но промолчал.

Себастьян подошел к картине, изображавшей охоту на лис.

– По вашему утверждению, Джад Фой получил увечье из-за мула. Но ведь это не было установлено доподлинно, не так ли? На самом деле больше похоже, что кто-то раскроил сержанту череп ружейным прикладом.