Что осталось после нее - [9]
Клара, заскрежетав зубами, подвела Бруно к отцу. Она надеялась, что тот с интересом выслушает историю о том, как молодой человек в одиночку отправился попытать счастья в Америку — страну свободных людей, ведь дедушка сделал то же самое в 1871 году, когда перевез юную невесту из Англии в США. Но отец, словно не замечая протянутую руку, снова посмотрел на часы и объявил, что пора ужинать. Мать замерла с застывшей в воздухе тонкой рукой, словно разрешая Бруно коснуться ее пальцев. Он пожал ей руку и кивнул.
— Рад познакомиться с вами, миссис Картрайт, — сказал он.
Рут слабо улыбнулась, взяла мужа под руку, и они медленно прошествовали в столовую. Клара погладила Бруно по запястью и, закатив глаза, кивнула на родителей. Бруно нахмурился с недоуменным видом, потом набрал в грудь воздуха и медленно выдохнул. Она беззвучно прошептала: «Я тебя люблю» и поцеловала его в щеку. Он наконец улыбнулся. Они молча расселись вокруг стола — родители в его торцах, они с Бруно друг напротив друга. Чтобы посмотреть на него, ей приходилось выглядывать из-за огромных нелепых ваз с цветами, которые мать зачем-то расставляла по всему дому.
Порой Клара думала: может, она ставит их на стол, чтобы не смотреть на мужа во время обеда? Ведь ее, несомненно, раздражало, что он с хлюпаньем всасывает суп и торопливо жует. Он ел с большим аппетитом и даже жадностью, бросал в рот куски, не закончив жевать, хватал последнюю порцию птицы или рыбы, хотя остальные не успели к ним даже прикоснуться. Отец всегда заканчивал есть первым, и это безумно бесило ее мать. Пожалуй, манеры отца вполне соответствовали его жизненным принципам: он брал то, что хотел, не задумываясь об окружающих, ломился вперед, уверенный в своей безнаказанности. Клара решительно встала и отнесла вазу на комод в дальнем конце столовой. Рут не проронила ни слова и смотрела на нее, открыв рот.
Пока служанка разливала суп, мать упорно разглядывала тарелку. Генри сидел, уставившись на Клару и Бруно, и морщил лоб, оценивая положение. Девушка ерзала на стуле, ожидая, когда отец начнет разговор. Наконец она поймала его взгляд, но он сделал вид, что старательно раскладывает на коленях салфетку. Обычно Рут приходилось напоминать ему об этом.
Клара взялась за край скатерти и расправила плечи.
— Знаешь, отец, — начала она, стараясь говорить непринужденно, — Бруно проработал в доке всего полгода, но его уже назначили старшим в команде.
Отец что-то проворчал, взял ложку и принялся есть суп.
— Спасибо, что пригласили меня на ужин, — сказал Бруно. — Вы так любезны, что приглашаете в гости друзей вашей дочери.
Клара посмотрела на мать, ожидая ответа. В детстве она постоянно твердила, что о людях судят по их манерам. Она повторяла, что если человек говорит «спасибо» и «пожалуйста» — значит, он хорошо воспитан. Похоже, хорошие манеры имели значение только в том случае, если они подтверждали ее мнение. Мать опустила ложку в суп, не спуская глаз с тарелки, словно ничего интереснее она в жизни не видела. Кровь бросилась Кларе в лицо. Обычно, когда на ужин приходили гости, мать говорила без умолку обо всем на свете: искусство, театр, модные электрические приборы. Она засыпала людей вопросами, и порой это выглядело несколько навязчиво. Даже после гибели Уильяма она старательно разыгрывала роль радушной хозяйки. В конце концов, этого требовали правила приличия.
— Мама, — не выдержала Клара, — ты говорила, что молчать, когда к тебе обращаются, невежливо.
— Ах, — воскликнула Рут, — простите. — Она положила ложку, вытерла рот салфеткой и слегка повернулась на стуле. — Я не сразу поняла, что твой гость обращается ко мне. — Рут посмотрела на Бруно, приподняв брови. — Так что вы сказали, молодой человек?
— Я хотел поблагодарить вас за то, что вы пригласили меня в свой прекрасный дом, — повторил он.
— Всегда пожалуйста, — сухо отозвалась она и, не сказав больше ни слова, взяла ложку и продолжила есть. Каплевидные жемчужные серьги раскачивались у бледных щек.
Кровь закипела в жилах Клары. Вот, значит, как! Стоило им один раз взглянуть на Бруно, и они уже составили о нем мнение. И что же им не понравилось? Его одежда, работа, акцент, загорелая кожа? Клара сцепила руки на коленях, впившись ногтями в ладони.
Она говорила Бруно, что отец будет восхищен тем, как быстро он делает карьеру в морском порту. Она думала, он похвалит его за то, что он скопил достаточно денег, чтобы снимать квартиру. Бруно собирался сделать инвестиции, купить кое-какие акции. Клара утверждала, что отец с удовольствием даст ему совет, поделится опытом и, возможно, укажет благонадежного заемщика. Теперь она бранила себя за глупость. О чем она только думала, когда позвала Бруно домой?
Клара лихорадочно соображала, как быстрее положить конец этой пытке? Она притворилась, будто ест суп, хотя ее тошнило. Что чувствует Бруно? Видит ли он, как она расстроена? Понимает ли он, что она не ожидала от родителей такого, иначе никогда бы его не пригласила? Или он подозревает, что она специально это подстроила? Ее грудь и шея раскраснелись, щеки горели. Вдруг отец заговорил:
На войне — все жертвы, — говорит отец юной Кристины, призванный в войска Вермахта и едва не погибший под Сталинградом. Голод, холод, кромешный ужас обстрелов и бомбежек, страх за близких, горечь утраты — все это выпадает на долю девушки из бедной немецкой семьи. И выдержать испытания ей помогает любовь — запретная любовь к юноше-еврею. Ради Исаака Кристина готова рискнуть и хрупким благополучием семьи, и собственной жизнью. И в аду концлагеря она остается верна своему избраннику — даже, когда понимает, что он погиб… Символом любви, для которой нет преград, становится хрупкий росток сливового дерева, однажды пробившийся на заднем дворе чудом уцелевшего дома родителей Кристины.
Филадельфия, 1918 год. Горожане шумно чествуют американских солдат, сражающихся на фронтах Первой мировой, но юную Пию Ланге преследует ощущение неотвратимо надвигающейся катастрофы. Девочка давно заметила, что умеет предугадывать серьезные болезни, и сейчас ей повсюду видится смерть. Пия не ошибается: скоро улицы американских городов опустеют, а трупы умерших заполнят морги — испанка, самая массовая эпидемия гриппа за всю историю человечества, готовится собрать свою страшную жатву… Горе придет в каждую семью, но одни попытаются нажиться на трагедии, а другие сумеют выстоять и сохранить живую душу, сострадание и доброту к ближнему.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Англия, конец 40-х годов. Малышке Рози было всего пять лет, а ее сестре Рите — девять, когда их мать Мэвис привела в дом нового ухажера. Ее избранник пил, бил ее и терпеть не мог девочек, но ведь сердцу не прикажешь…. Вскоре Мэвис поняла, что ждет ребенка, но грубый, алчный Джимми Рэндалл поставил условие: «Женюсь, если сдашь девчонок в приют!» Скрепя сердце, Мэвис согласилась на временную разлуку с Ритой и Рози, но сразу после родов Рэндалл подсунул жене документы о полном отказе от дочерей. И Мэвис, не читая, поставила свою подпись… Теперь жизнью двух несчастных сестер, сердца которых разбиты предательством матери, целиком и полностью распоряжаются хозяева приюта «Нежная забота».
Англия, 1943 год. Вторая мировая воина в разгаре. Жителям прибрежной деревни Тайнхем приказано покинуть свои дома: британская армия будет проводить здесь военные учения. Министерство обороны реквизирует и поместье лорда Альберта Стэндиша, но накануне отъезда в старинной усадьбе разыгрывается настоящая трагедия… 2018 год. Мелисса надеется, что поездка в Дорсет возродит ее зашедшие в тупик отношения с другом Лиамом, но молодой человек предпочитает заниматься серфингом без нее. Оставшись в одиночестве, Мелисса отправляется на поиски местных достопримечательностей.
«У каждого в шкафу свой скелет». Эта фраза становится реальностью для Эвери, успешной деловой женщины, младшей дочери влиятельного сенатора Стаффорда, когда та приезжает из Вашингтона домой из-за болезни отца. Жизнь девушки распланирована до мелочей, ей прочат серьезную политическую карьеру, но на одном из мероприятий в доме престарелых старушка по имени Мэй стаскивает с ее руки старинный браслет… И с этого браслета, со случайных оговорок бабушки Джуди начинается путешествие Эвери в далекое прошлое. Много лет назад на реке Миссисипи в плавучем доме жила небогатая, дружная и веселая семья: мама, папа, Рилл, три ее сестры и братик.
В самом конце Первой мировой войны юная англичанка Эмили Брайс влюбляется в молодого и храброго пилота Роберта Керра, который лежит в госпитале и вскоре должен вернуться на фронт. Зная, что ее родители, которые уже нашли дочери выгодного жениха, не одобрят такой выбор, девушка записывается в Женскую земледельческую армию и уезжает на тяжелые сельхозработы подальше от дома. Она горит патриотическим желанием принести как можно больше пользы стране, мечтает о счастливом замужестве, но еще не знает, какие ужасные испытания готовит ей судьба.