Он щелкнул пальцами, убедившись, что голубые искры оставили след, дабы впечатлить даму. Китти оказалась довольно умна, чтобы понять, что происходит, как только один из первых преследователей взглянул на переулок и побежал дальше.
— Они не видят нас, — выдохнула она. — Ты сделал нас невидимыми.
Брови Магнуса взлетели вверх, и он сделал демонстративный жест рукой.
— Как видишь, — сказал он. — А они — нет.
Магнус видел, как люди были шокированы, испуганы и поражены его силой. Китти же бросилась к нему в объятья.
— Скажи мне, прекрасный незнакомец, — сказала она. — Как ты относишься к жизни магических преступлений?
— Звучит, как приключение, — сказал Магнус. — Но обещай мне кое-что. Обещай, что мы всегда будем красть у раздражающих людей и тратить деньги на выпивку и бесполезные безделушки.
Китти в поцелуе прижалась к его губам.
— Клянусь.
Они влюбились друг в друга, пусть и не на смертную жизнь, но смертное лето, когда они смеялись, бегали и находились в розыске нескольких различных стран.
В конце концов, любимым воспоминанием Магнуса этого лета был снимок, который он никогда не видел: последняя фотография с фотоаппарата Джеффри, где мужчина оставляет след из ярких цветов, а за ними прячется женщина в белой блузке, и оба они смеются, потому что знают шутку, неизвестную ему.
То, что Магнус неожиданно ступил на преступный путь, довольно шокирующий, также не было причиной его изгнания из Перу. Верховный Совет перуанских колдунов встретился в тайне, и несколько месяцев спустя Магнусу было направлено письмо, сообщающее, что он был изгнан из Перу, под страхом смерти, за «ужасные преступления». Несмотря на его запросы, он так и не получил ответа на вопрос, почему же его изгнали. И по сей день, что бы на самом деле не послужило причиной изгнания, но оно остается и, возможно, должно навсегда остаться загадкой.
