Что мы пожираем - [18]

– Только иногда?

– Иногда, – сказала я, – они считают, что мне в голову пришла плохая идея.

Глава седьмая

Наследник не появился и на следующий день. Я провела в этом городе три дня, и мне уже не терпелось отсюда уехать. Ни от Джулиана, ни от кого-либо другого из Лощины вестей не было, и отсутствие новостей или даже попыток связаться со мной причиняло боль. В детстве, когда я жила в Болотах, одиночество было привычным делом. И, несмотря на шутки жителей Лощины о моем доме, городок стал моим настоящим домом. Я бы пожертвовала чем угодно ради знакомого присутствия Джулиана или мягкого смеха Мака. Я скучала по ним.

Карлоу поставила на мой стол закрытую миску, и Бэзил заглянул мне через плечо.

– Может быть, – сказал он, подтолкнув меня в бок, – Карлоу будет потрясена результатами твоей работы.

Я засмеялась, прикрыв рот рукой, и Бэзил затрясся от хохота. Карлоу вытащила нож.

Бэзил – а если повезет, то даже Карлоу и Крик – делали мое новое одиночество выносимым.

– Пусть пока постоит так, – сказала Карлоу, протягивая мне нож. – Крик, твоя очередь лажать.

Мы пытались создать копию Двери, но пока что мой грехотворец без труда уничтожал все наши образцы.

– Тот факт, что ты не веришь в меня, ранит меня до глубины души, – Крик постучал костяшками пальцев по груди. – В конце концов, Жизнь – это дверь в Смерть, так не будет ли лучше создать Дверь из смерти?

Философия этого человека была непостижима. Он работал в основном с органическим материалом, позволяя Карлоу заниматься неорганическим. Дверь создали Грешные, она не была творением природы, и Крик настоял на том, чтобы использовать растения, созданные его благотворцем, чтобы попытаться ее закрыть. Он сказал, что они будут сводить друг друга на нет.

Он положил на мой стол маленькую копию Двери, которая вся заросла виноградными лозами.

– Уверен, этого не хватит, но мне не терпится увидеть, как ты, Лорена Адлер, откроешь Дверь.

Мой грехотворец уничтожил его виноградные лозы, для этого хватило всего лишь одного воспоминания Карлоу. Его лозы не смогут помешать Двери открыться и недостаточно сильны, чтобы ее заменить.

– Грешные несовместимы со смертной жизнью, – пожал плечами Крик. – Возможно, сетка, сделанная из творцев и осененных, сработала бы куда лучше.

– Спасибо, что вызвался в качестве добровольца и решил первым проверить это предположение, – Карлоу наточила перо. – А теперь, Адлер, будь добра, приступай к настоящему испытанию.

Крик что-то пробормотал себе под нос, и на его руке выросла окровавленная сетка из красных цветов и белых, как кость, шипов. Они двигались, словно сотканные невидимыми руками, и мой благотворец заворчал на меня. Я засунула руки в карманы штанов, чтобы скрыть дрожь. К тому времени, когда я закончила, у меня заболели даже зубы. Карлоу ткнула в странную растительность пером.

– Почему всегда лозы? – спросила она.

– Я предпочитаю их общество вашему, – сказал Крик. Он заметил, как я вздрогнула от того, что некоторые растения все еще двигались под его кожей, и подмигнул мне. – Они питаются моей кровью и связаны с моим благотворцем, так что они не совсем смертны. В них есть магия, в отличие от других моих работ. Ее превосходительство запретила его величеству уничтожать работы, все еще связанные с создавшими их благоосененными, поэтому мы не смогли провести испытания подобных творений. Она сказала, что это очень похоже на попытку убить творца.

Разумеется, она будет мешать всему, из-за чего может потерять власть.

– А что будет, если я уничтожу твоего благотворца? – спросила я.

Он был таким же старым, а ум его был таким же острым, как ножницы в его кармане, а они уже столько перепробовали. Крик и Карлоу работали над этим много лет. Если они думали, что нужно работать в этом направлении, то, вероятно, так оно и есть.

– Не волнуйся, Адлер, – сказала Карлоу, царапая пером серию вычислений. – Если нам повезет, ты полностью уничтожишь Крика.

– Жаль, что нам придется работать вместе вечно, – сказал Крик и послал ей воздушный поцелуй.

– Тише, вы, – Бэзил выдернул виноградную лозу из локтя Крика, и она рассыпалась у него в руке. – Нужно сделать так, чтобы они не погибали, как только перестают быть частью тебя.

Запасной табурет в углу скрипнул, и Крик сказал:

– Они высоко меня ценят.

– Прикуйте его к Двери, – пробормотала Карлоу, откладывая в сторону свой журнал и притягивая Крика за воротник на уровень глаз. Она осмотрела кожу Крика в местах, где из нее прорывались цветы и виноградные лозы. Он положил подбородок ей на макушку. Она облизнула палец.

– Ты создал их из костей? – спросила она, коснувшись стебля ярко-красного мака. Он прилип к ее влажной коже.

– О да. Хочу предупредить: до конца дня моя рука будет ни на что не годна, – сказал он.

– Да и сам ты, думаю, тоже, – Карлоу сорвала цветок, и он лопнул с брызгами крови. – Возможно, новая Дверь, сделанная из нас, сработает, потому что мы бессмертны.

Она резко отстранилась, и Крик, не ожидая этого, с трудом удержал равновесие. Я вздрогнула. Похоже, чтобы навсегда закрыть Дверь, они перепробовали все, что могли, но ничего не получалось. Все, что создавали благоосененные, под воздействием Двери сходило на нет в течение нескольких дней. Карлоу удалось продлить этот срок до двух недель, изменив формулировки некоторых контрактов и использовав себя в качестве жертвы. После этого ее превосходительство запретила Карлоу и Крику приносить в жертву свои жизни.