Что делать? - [49]

- Простите меня, Вера Павловна, - сказал Лопухов, входя в ее комнату. ("Как дрожит его голос! А какой смелый был он за обедом? И не "друг мой", а "Вера Павловна"". {Далее начато: как и}) - Простите меня, что я был дерзок, - вы знаете, что я говорил, - да, жену и мужа не могут разлучить. Тогда {Тогда никто} вы свободны. {Далее было: - Милый мой! - она бросилась к нему на шею: Ты видишь, я плакала, это от радости. ([Ах] Что это? что это? как же это?) [Он] Ты меня останавливаешь? Ты не хочешь, чтоб я обняла тебя?

Он выпустил ее руки, которые взял, не допустив их обнять себя, поднес к своим губам и цаловал. ("Да, это уж слишком грубо! Как будто оттолкнуть! В такую минуту! [Ведь это оскорбление] Оскорбление святейшего порыва!")

- Верочка, прости меня, прости меня. Ты видишь, какой я дурной, какой я холодный. Я педант, Верочка, жалкий педант. Нет, этого нельзя простить! Но бери меня, каков я есть, - лучшего ты не встретила. Встретишь.}

- Милый мой, ты видел, я плакала, когда ты вошел, - это от счастия.

- Дайте вашу руку. - Он взял и цаловал {Было: Он взял ее руку, стал ц} ее руку. - Нам не нужно было говорить, что мы любим друг друга? - Да и говорили. - И все цаловал ее руку. {Далее было: - Да поцалуй же наконец, - сказала и покраснела и засмеялась. Он поцаловал ее в лоб, взял ее волоса и начал цаловать их. [- Да ведь ты жених? Ведь женихи и невесты]

- Ну, и я тебя не поцалую, если так.

- В церкви, Верочка. [Не]

- С твоими понятиями? С понятиями, которыми ты уже и мне набил половину моей простенькой головы! Ах, какой ты смешной! - И она расхохоталась.

- Смешной, Верочка. - И он засмеялся.

[- И все это] - Это так твоя невеста велит?

- Так она велит.

- Да [ведь] ты разве то говорил? Ведь ты говорил все: никаких стеснений, никаких условий, никаких форм, - все это вредно, безнравственно [а сам]

- Так и будет, Верочка. Но [мы] пока этого нет, будем показывать, Верочка, что мы требуем этого для других, не для себя. Мы требуем богатства людям, - мы сами должны оставаться бедны. Мы требуем...}

- Мой милый, давно ты это вздумал? {Далее было: [А ты когда?] - Я-то давно, - а ты когда?

- Я не знаю, - только я знаю, что нынче во сне я видела твою ту, страшную, как ты говоришь, - мне она была добрая - [и сказала] она спросила меня, кого я выбрала, - тут я и заметила, что выбрала тебя.

- А раньше?

- Не знаю.

- А что ты мне сказала на свои именины?

- Ах, мой }

- Давно, Верочка, с тех пор, как в первый раз говорил с тобой.

- Ах, мой милый, - вот ты меня выпускаешь на волю из подвала, - только как же это будет, мой миленький? {Вместо: Ах ~ миленький? - было: Ну, как же мы будем жить?}

- А вот как, Верочка: теперь уж конец апреля, - в начале июля кончатся мои работы для определения себе места в обществе, - я получу должность врача, - жалованье небольшое, но так и быть, буду иметь несколько практики настолько, насколько будет необходимо, - и будем жить.

- Ах, мой милый, нам очень, очень мало нужно, {Далее было: почти не больше} - но только я не хочу так, - я не хочу жить на твои деньги, - я ведь и теперь имею уроки, - я их потеряю, когда выйду за тебя, - маменька всем им расскажет, что я злодейка, - но найдутся другие уроки, да? Ведь мне не должно жить на твои деньги?

- Кто это тебе сказал, мой милый друг Верочка?

- Ах, еще спрашивает, кто сказал? Да не ты ли сам толковал все об этом? А в твоих книгах - целая половина их была об этом написана.

- Я тебе говорил это? Да когда же, Верочка, бог с тобой!

- Ах, когда? А кто говорил, что все основано на деньгах? Кто это говорил, Дмитрий Сергеевич?

- Ну, так что же?

- А ты думаешь, я уже такая глупенькая, что не могу, как в ваших книгах говорится, вывесть заключения из посылки?

- Да какое же заключение?

- Ах хитрец, он хочет быть деспотом, хочет, чтобы я была его слепой рабой, - нет, этого не будет, Дмитрий Сергеевич, - понимаете?

- Да ты скажи, я и пойму.

- Все основано на деньгах, говорите вы, Дмитрий Сергеевич, - у кого деньги, у того власть и право, говорят ваши книги, - значит, пока женщина живет на счет мужчины, она в зависимости от него, - так-с, Дмитрий Сергеевич? Вы полагали, что я этого не понимаю, что я буду вашей рабой, нет-с, Дмитрий Сергеевич, я не дозволю вам деспотом над, {Так в рукописи.} - вы хотите быть добрым, благодетельным деспотом, - я этого не хочу, Дмитрий Сергеевич. - Ну, мой миленький, а еще как мы будем жить? Ты будешь резать руки и ноги людям, поить их гадкими микстурами, а я буду {Вместо: резать ~ а я буду - было: резать людей, я буду} давать уроки на фортепьяно, - ну, а еще как мы будем жить?

- Так, так, Верочка. Всякий {Кто может, всякий Против этого текста дата: 31 дек} пусть охраняет свою независимость всеми силами от всякого, как бы ни любил его, как бы ни верил. Правда твоя, Верочка; старайся быть независима от меня, - дай опять поцалую твою руку за это. А ведь какие мы смешные люди, Верочка: ты мне говоришь: "не хочу жить на твой счет", а я с похвалою принимаю это, - верно, я очень скуп, сказал {скажет} бы всякий, кто подслушал бы, - разве так говорят другие, Верочка?