Чрезвычайная комиссия - [24]

Шрифт
Интервал

— Ваши слова несколько расходятся со сведениями, которыми располагаем мы, — остановил разглагольствования Мартынюка Кубанцев. — Материалы свидетельствуют как раз о негуманном отношении с вашей стороны к задержанным, как вы позволили выразиться.

— Но если к тому или иному арестованному я бывал иногда и пристрастен, то это объясняется теми положениями и инструкциями, которые были мною получены.

— Это уже ближе к действительности, — заметил Кубанцев. — А теперь попрошу рассказать, каким образом вы оказались в рядах Красной Армии. Только покороче. И только правду.

— Постараюсь… Начиная с сентября восемнадцатого года я наряду с работой в следственной комиссии занимал должность командира батальона сорок четвертого стрелкового полка. В январе девятнадцатого со своим батальоном я выехал на фронт под Уфу. Под Абдуллино был легко ранен, врач Миронычев без разрешения командира полка эвакуировал меня на излечение в Кустанай. За это меня вместе с врачом предали военно-полевому суду, но благодаря скорому отстранению от должности комполка Хобрянского дело было прекращено. В октябре я заболел тифом и был эвакуирован в Ново-Николаевск, где оставался до занятия его Красной Армией. Тогда и явился на регистрацию в двадцать седьмую дивизию, после чего мне была дана отсрочка до нового года, то есть на две недели. По истечении этого срока я явился в комендатуру военного городка. Как специалиста военного дела меня назначили помощником начальника команды по сбору оружия. Но фактически работал при управлении коменданта штаба пятьдесят первой дивизии в качестве специалиста по строевой части. С восемнадцатого января исполнял должность коменданта штаба дивизии. Здесь служили бывшие офицеры, известные мне по германской войне.

— Все бывшие да бывшие… Они вам и помогли пробраться в Красную Армию?

— Не без того, — выдавил Мартынюк.

На этом Кубанцев решил закончить первый допрос Мартынюка, еще раз осмыслить материалы и первые показания арестованного и подготовиться к очередному, но уже наступательному допросу.

Зашел с протоколом к Мирошнику. Посоветовавшись, оба решили выложить перед Мартынюком все имеющиеся в распоряжении следствия сведения, чтобы ошеломить его обилием материалов, подавить морально и получить признания об организаторской роли поручика в контрреволюционном мятеже и зверствах колчаковцев в следственной комиссии.

На следующий день Кубанцев снова вызвал Мартынюка.

Первый вопрос:

— Не кажется ли вам странным вчерашнее поседение?

— Не понимаю вас, — продолжая разыгрывать роль оклеветанного, сказал Мартынюк.

— Вчера вели себя так, будто находитесь в городе, где вас никто не знает. Ведь вы прибыли в Кустанай, где у вас много знакомых, и любой из них может стать свидетелем по делу. А это не в вашу пользу. Уверяю вас.

— Я знаю, где нахожусь, и говорю правду. Не понимаю, чего вы хотите от меня.

— В таком случае послушайте, что говорят о вас люди. Вы, конечно, не забыли Ивана Алексеевича Грушина?

— Не забыл. Знаю.

— Хорошо. Читаю его показания. Прошу послушать. «В 1918 году, в марте в Кустанае был поднят мятеж против Советской власти, которым руководил поручик Мартынюк. Я в то время был эмиссаром по продовольствию в Кустанайском районе, и что происходило здесь, могу описать точно… Мятеж был подавлен, и Мартынюк посажен в тюрьму в апреле. А в июне 1918 года, благодаря бунту чехов, Мартынюк был освобожден из тюрьмы. Сразу же он был назначен начальником отряда особого назначения и товарищем председателя белогвардейской следственной комиссии. 23 июня я был арестован и всю работу Мартынюка испытал на себе. Он часто приходил в тюрьму, и многим от него доставалось. При допросах он часто избивал арестованных. Особенно от него пострадали Остапенко, Моисеев, Васенькин и другие. В общем, это был один из самых ярых белогвардейцев и плюс ко всему состоял в организации монархистов. Должен подчеркнуть, что до мятежа в Кустанае я был хорошо знаком с Мартынюком… Он был монархист. Товарищем председателя следственной комиссии он сделался с 20 июня 1918 года и был им до марта 1919 года. За работу по уничтожению большевиков и искоренению большевизма ему в приказе управляющего областью Матвеева было объявлено благодарение и спасибо. Показал правду. И. Грушин, 13 июня 1920 года».

Прочитав показания Грушина, Кубанцев посмотрел на арестованного. Мартынюк был растерян, сидел, опустив глаза. Кубанцев не стал ждать его ответа.

— Могу зачитать показания Григория Ильича Цабенко. Кстати, он приводит содержание вашей телеграммы, которую вы пытались отправить в день мятежа. Вы адресовали телеграмму в станицу Усть-Уйскую, Станичному атаману. Читаю текст телеграммы: «Срочно выслать казаков в город Кустанай для введения дисциплины и порядка. Кустанайский Совдеп разогнан, власть в наших руках. Поручик Г. Мартынюк».

Мартынюк сидел, словно проглотив язык.

— Нам дал показания Алексей Семенович Соболев. С марта по август 1918 года он был секретарем Кустанайского союза инвалидов, — продолжал Кубанцев. — Потом служил в колчаковской армии в качестве писаря офицерского стола при штабе 44-го стрелкового полка, не раз видел удостоверения, выданные за подписью Мартынюка, где указывалось, что предъявитель сего такой-то состоял в тайной организации и активно выступал против Советской власти в восстании 18 марта 1918 года. Само собой, такой документ не мог подписать человек, не имевший отношения к руководству восстанием. Не так ли? Есть и другие показания. Надеюсь, вам небезызвестен Василий Кузьмич Моисеев. Его вы не щадили на допросах следственной комиссии… А вот показания Сергея Гавриловича Пухальского: «Мартынюк спросил, — показывает Пухальский, — по какой причине я поступил в Красную Армию? Я сказал: «Для того, чтобы защищать власть Советов». Мартынюк орет: «Смеешь ли ты в моем присутствии говорить, что ты защитник Советов?» Возле него стоял казак, которому он приказал вывести меня в дежурную комнату и дать мне 75 плетей». Могу, — продолжал Кубанцев, — привести показания известного вам Остапенко…


Рекомендуем почитать
Экономические дискуссии 20-х

Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.


Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.