Чижик-пыжик - [12]

- Припоминаю, - сказал брат. - Дом ученых. Я там давно не был, не знаю, как и что...

- Веди, - сказал я, - добьем бутылку и - вперед.

- Ты не пойдешь на открытие конгресса? - спросила моя барышня.

- Нет, - сказал я, - у меня завтра доклад, и я должен к нему готовиться.

- Можно я позвоню подруге, у которой остановлюсь? - спросила Тина. Ничего, если она подойдет к этому Дому ученых? Его найти легко?

- В Ленинграде все знают Дом ученых, - строго сказал брат. - Или она москвичка?

Мы долго торговались: они хотели идти пешком, а я утверждал, что у нас мало времени и надо немедленно добраться до... Сторговались взять такси до Аничкова моста - там якобы рядом.

Фонтанка оказалась местом очень знаменитым, что ни дом - история и литература, причем по обе стороны. Я бежал впереди, а они охали, курили и восхищались. Все это происходило чрезвычайно медленно. В каком-то месте, обернувшись, я увидел, что они заглядывают за парапет, потом брат поочередно держит их за ноги... "Уронит, интеллигент..." - я вспомнил, как однажды он уже утопил в Мойке коляску, слава Богу, без внука...

- Но сейчас я тебя заставлю посмотреть, - сказал брат, когда я подбежал. Больше не отходи от нас и не беги...

- Ты и меня станешь держать за ноги? - спросил я.

- Я не о том, что здесь, - сказал брат, - у тебя нет никакой любознательности на редкие вещи, но вот это ты должен увидеть...

Двор Мраморного дворца, конный Александр III...

- Пожалуй, ты прав... - удивился я, - тут, верно, можно и... задержаться, - это было, на самом деле, грандиозно. - Какой, все-таки, пошлостью кормили нас двести лет... Именно так - красивой пошлостью.

- Ты имеешь в виду Медного всадника? - спросил брат.

- Насаждали его, как картошку, - продолжал я, - какой-то Шиллер, прости, Господи, а тут...

Мощь и... Может быть, красота в... безобразии, в такой грубой и безжалостной силе? Гениальная лошадь да и сам...

- Да, тут лучше помолчать, - сказал я.

Брат торжествовал.

- Ладно, побежали дальше, - сказал я, - я помню, нам еще чуть-чуть...

Нева, ветер, на другой стороне Петропавловская крепость. Я свернул за угол...

- Я бы и без тебя нашел!

Ободранная дверь, темно...

- Но ведь я не ошибся?

- Не ошибся, но что-то тут не то...

Мы поднялись по замусоренной лестнице: пустые залы. Попался мужик.

- У нас ремонт.

- Но выпить-то можно?

- Внизу, - сказал мужик, - в подвале.

Подвал оказался комнатушкой: стойка, три столика, мутные окна под потолком - никакого вида.

- Простите, - сказал брат, - я не виноват, это он, но я знаю, куда вас надо...

- Ни за что, - сказал я, - больше ни шагу, немедленно...

Нам дали теплую водку и холодные пельмени.

- А сейчас на открытии конгресса подают... - веселилась моя барышня.

- Вот мы его и откроем, - сказал я.

Мы выпили за открытие конгресса. Потом за встречу. Потом... Было очень хорошо.

- Тиночка! - услышал я за спиной. - Я все-таки нашла вас!..

Я обернулся: девушка была интеллигентной и провинциальной. Звали ее Изольдой. Брат был растроган - ленинградка на высоте, и отправился требовать подогрева пельменей.

Мы выпили за ленинградских девушек. Потом за московских. Водка была все такой же теплой, а пельмени разогрели только снаружи.

Изольда раскраснелась, даже глаза под очками поблескивали - водку она пила явно первый раз в жизни. Впрочем, может быть, я и ошибался, я плохо знаю ленинградок.

- Хотите, я сделаю вам замечательный подарок? - неожиданно сказала Изольда. - Я могу открыть для вас запасники Эрмитажа...

- Невероятно, - сказал брат, - я тебя недооценивал. Я-то, разумеется, бывал, но тебя, только что тут появившегося...

- Изольда - главный хранитель, - сказала Тина.

- Что ты, совсем не главный... - Изольда даже похорошела от смущения, - но для вас...

- Отсюда ни шагу, - жестко сказал я, - и я вам сейчас объясню почему. Объясню очень доходчиво. Но сначала выпьем за то, что происходит за этими стенами - за Неву, за чаек и за корабли. За нечто настоящее и высокое.

- Ты понимаешь, от чего отказываешься? - брат был возмущен до крайности. Тебе предлагают...

- Понимаю, - сказал я. - Я никогда не был в Эрмитаже. То есть был, был сто лет назад, но не двинулся дальше вестибюля, меня заставили надеть войлочные тапки, я заскучал и ушел.

- Ну и что? - сказал брат. - Всего лишь свидетельство о тебе.

- Конечно, - сказал я. - Зачем запасник, если я не знаю музея? Это первое соображение. Второе более серьезное и имеет отношение уже не только ко мне.

- Может, все-таки пойдем?.. - посмотрела на меня моя барышня, - я даже и не мечтала...

- Итак, второе соображение, - сказал я безжалостно. - Но сначала - за настоящий музей, о котором я сейчас вам расскажу. Верней, о тех, для которых музей и его идея...

В голове у меня звенело: утром я пил пиво, в гостиничном номере водку, потом мы бежали вдоль Фонтанки, меня сильно взболтало, потом выпивали и закусывали неведомо чем... Уходить из этого подвала, за стенами которого шумела река... Ни за что!

Я старался не смотреть на главного хранителя Эрмитажа.

- Что такое Эрмитаж? - меня уже несло. - То есть в чем есть идея сего знаменитого собрания? Нет никакой идеи, просто роскошная антикварная лавка, пусть одна из самых роскошных в мире. А что еще?.. Когда-то, в XVIII веке нищие европейские художники, у которых не было денег даже на бормотуху, узнали, что есть дикая северная страна, в которой золота больше, чем снега и грязи. Они потащили туда свои шедевры - а что еще? Я не стал бы тревожить ваше гордое воображение, кабы в Москве, которую вы традиционно не любите, не было настоящего национального музея. Музея, а не лавки. Но я даже не об этом...