Читающий мозг в цифровом мире - [21]

В чудесных формах, с помощью которых слова могут раскрывать понятия за пределами себя, такой способ критического мышления является одновременно и католическим, и талмудическим мостом к новому мышлению.

Генеративные процессы осмысленного чтения

Прозрение – это мимолетный взгляд на огромный запас неизвестных знаний мозга. Кора головного мозга делится одним из своих секретов.

Иона Лерер

Наконец-то мы приходим к концу чтения. Прозрение является кульминацией многочисленных способов исследования, которые мы привнесли в то, что читали до сих пор: информацию полученную из текста, связанную с нашими лучшими мыслями и чувствами, полученные критические выводы; а затем неизведанный скачок в пространство познания, где мы можем иногда мельком увидеть совершенно новые мысли. Как говорит философ Майкл Патрик Линч: «Прозрение приходит мгновенно… Прозрение… это открытие двери, “раскрытие”, как сказал Хайдеггер. Человек действует, открывая дверь, а затем на него воздействует видение того, что лежит за ней. Прозрение – это форма раскрытия».

Мимолетность того, что происходит, когда мы переживаем глубокие озарения, делает их впечатления не менее продолжительными. Я предлагаю вам взять небольшую паузу и поразмыслить над некоторыми из ваших самых важных идей, когда вы будете читать этот раздел. Чтобы оживить ваши воспоминания, я приведу три примера из разных этапов моей читательской жизни: два из художественной литературы, один из науки.

Мой первый пример снова взят из Рильке, но не из его «Писем», а из самого невероятного сборника рассказов в его «историях Бога». Я читала эти нежные рассказы, когда мне было 20 лет, и никогда не забывала о тех тонких прозрениях, которые получила от них. В одном рассказе группа детей осторожно по очереди несла и охраняла что-то, что они торжественно считали Богом. До тех пор пока самый маленький ребенок не потерял Это. День превратился в ночь, все дети ушли и осталась только самая маленькая девочка, которая отчаянно и тщетно продолжала искать. Она спрашивала всех прохожих, не могут ли они помочь ей найти Бога, но никто не смог ей помочь. И в конце, когда все надежды, казалось бы, исчезли, внезапно появился незнакомец. Наклонившись к ней, он сказал, что не знает, где найти Бога, но только что нашел на земле маленький наперсток. Я до сих пор помню дрожь той радости, которую я почувствовала, когда незнакомец благополучно вернул «Бога» в ее маленькую ручку. Я видела, с какой нежностью Рильке сплетал воедино свои мысли о детской вере в Него, и то, как крошечный наперсток придал новую форму бесконечно разным способам, которыми мы, люди, пытаемся «держаться» за Бога.

Я также поняла, как много озарений приходит к нам, подобных тому, когда Шекспир говорил о Полонии, который ведет нас окольными путями медленнее, а может быть, и более безошибочно, к самому сладчайшему озарению. Совсем недавно «Галаад» Мэрилин Робинсон стала для меня книгой откровений, которые меняются каждый год вместе со мной. В этой тихой истории, происходящей в месте и времени, где, кажется, ничего не происходит, преподобный Джон Эймс трудится над написанием ряда писем и воспоминаний своему маленькому сыну, который сохранит и передаст мудрость старшего поколения после того, как добрый священник уйдет. Лишь немногие художественные произведения так здорово изображают некоторые из самых сложных, неразрешимых вопросов о вере в Бога, о загробной жизни, о прощении, добродетели и чуде того, что мы вообще существуем. Старания любящего человека передать своему маленькому сыну собственные мысли, свой жизненный опыт, указывают нам на одну из самых лучших функций прозрения в глубоком чтении: оставить свои лучшие прозрения тем, кто последует за ними.

Одна из моих любимых цитат о проницательности и креативности мыслей приходит из моего третьего примера – статьи в «Психологическом бюллетене» неврологов Арне Дитриха и Риама Кансо, в которой рассматривается то, что известно из исследований по визуализации мозга о проницательности и творческой мысли. Ученые делают вывод: «Можно утверждать, что творчество есть везде». Несмотря на множественные исследования ЭЭГ (электроэнцефалограмма. – Прим. перев.) и ИРМ (измеренная реакция мозга. – Прим. перев.) и другие исследования нейровизуализации, они не смогли найти точную картину, что происходит, когда в нас наблюдаются творческие всплески мышления. Скорее всего, мы активируем несколько областей мозга, в частности, префронтальной коры и передней поясной извилины (упоминаемых ранее во многих других процессах осмысленного чтения, которые включают в себя эмпатию, аналогию, анализ и их связи). В процессах, которые сходятся, когда мы, отдельные читатели, генерируем одну, новую мысль и выводим ее в рамках того, что Уэнделл Берри с любовью описал как возможность и пределы предложения. Есть факт и есть тайна, когда мы, люди, входим в последние миллисекунды чтения предложений перед нами. Независимо от того, используем ли мы красивую метафору «удерживающей опоры для созерцания опыта» ученого Филипа Дэвиса или научный термин «нейронное рабочее пространство»