Читайте по-шведски - [4]
- Linnea!
- Dan!
Varsamt oppnade de sina ogon men bara for att sluta dem haftigt och motas i kyssen mun mot mun. Sen slappte han hennes hander men bara for att lagga sina pa hennes axlar. Hon lyfte upp sina hander till hans kinder.
- Hur kan det kannas sa svart att motas? viskade han mot hennes lappar.
- Kande du det ocksa sa? viskade hon och en gladjefylld forvaning tog henne.
- Alltid. Men aldrig sa som den har gangen.
Hon sa ingenting. Andades bara. Haftigt.
Hennes ogon blickade morka pa honom. Leendet lag annu infruset och hon kande annu smartan i narvarons och avstandets nodvandiga samtidighet.
Kanslans insikter gjorde henne om.19 Du far inte lida av detta! Nej, inte du! Du maste alltid kanna att jag ar hos dig. Jag alskar dig, Dan. Ser du mina lappar. Det ar ditt namn de formar.
Han kunde tolka hennes rorelser, ljuset i hennes ansikte, lapparnas outsagda ord och han erfor en stegrad kansla av nagot heligt och ljust offrande nar han sag hur hennes leende frigjordes ur det bleka ansiktet. Han tryckte henne hart emot sig och lyfte upp hennes namn, rakt upp mot himlens vinge viskade han:
- Linnea! Min egen...
Nu kunde de fortsatta. Ater kunde de observera bladens
ljuva ogonlocksrorelser fran skugga till ljus, och ovanfor deras huvud slog himmelsvingen nya lugna slag. Tradstammarnas murar oppnade sig och slot sig...
Da lag de utstrackta pa hans regnrock. Hennes finger lekte med en kavajknapp.
- Far jag ta av dig baskern? viskade han.
Han gjorde det och smekte hennes har, formade sin hand efter hennes nacke. Var det for att minnas den? Var det for att kunna stracka ut handen nar han blev ensam, kunna forma den och tanka: precis sa har ar hennes nacke...
- Dan, viskade hon. Ditt namn stod ju i tidningen.
- Javisst, sa han.
- Varfor har du inte studentmossan pa dig? Jag trodde nastan att du...
- Jag vill inte ha nanting pa huvet som inte du med lika stor ratt kan satta pa ditt. Jag vill inte bara nat som skiljer oss at.
Sa hennes hjarta klappade. Var det verkligen darfor! Hon trutade med munnen20 och hangav sig at sin naivitet.
- Men jag vill sa garna promenera med dig nar du har studentmossan pa. Du kan inte tro sa jag har langtat efter det.
- Varfor da?
- Det kan du nog inte forsta.
- Hursa?21
- Du har inte varit flicka.
- Onodig upplysning. Han skrattade.
- Du har inte varit en arbetares flicka.
- Det var ju for att inte sara dig som jag inte tog mossan. Du skulle ha klarat studenten med fina betyg bara din pappa haft rad att avsta fran din arbetskraft.22
- Sa dum du ar. Har du inte lagt marke till med vilket intresse en mangd smaflickor gar omkring och tittar pa manliga studentmossor just vid den har arstiden? Dom tror att dom i framtiden kommer att bli gift med en student bara dom kan rakna upp till hundra manliga studentmossor under en kvall.
- Har du gatt och raknat sa dar?
- Jaa.
- Kom du upp till hundra nan gang?
- Det ar inte sa latt ma du tro,23 i den har lilla stan.
- Svara ja eller nej.
- Jaa. Det forstar du val. Jag gav mig inte forr.24
Sa han grep efter henne. Sa han kysste henne. Sa upprort ! han viskade:
- Det kommer att sla in!25 Det kommer att...
ANMARKNINGAR
1 De skulle uppleva varann rikare an nansin forr - sa hade det alltid varit hittills: stegring efter stegring. - Их ощущение близости будет сильнее, чем раньше - так было всегда: близость возрастала с каждой встречей.
2 Det duggade forsommarmjukt. - Моросил теплый, летний дождик.
3 Bjorkarnas sota hartsdoft - Сладкий запах смолы, исходящий от березок
4 Med en vit mossa pa sitt blonda har. - В белой шапочке на светлых волосах.
После успешной сдачи выпускных экзаменов в гимназии, дающих право на поступление в высшее учебное заведение, выпускники надевают белые шапочки, которые как бы символизируют тот факт, что они стали студентами, и празднуют это событие. Раньше имена окончивших гимназию публиковались также в газетах.
5 Kanske svangande en kapp med silverknopp. - Может быть, размахивая тростью с серебряным набалдашником. Помимо белой шапочки трость в руках выпускника также являлась признаком окончания гимназии. В настоящее время обычай носить трость устарел.
6 Hon upptackte att rutan hon svangt in blivit immig - Она обнаружила, что окно, которое она открыла, запотело
7 med omsorgsfull skolstil - аккуратным школьным почерком
8 forran fadern och broderna klampade in - пока не вошли, тяжело ступая, отец и братья
9 Ar kaket fardigt? (грубо) - Жратва готова?
10 Sen de fatt sitt, sen hon rojt undan allt - После того как они поели, после того как она убрала за ними
11 Ni vagar inte sticka in huvet! - Не смейте заглядывать! Huvet разговорная форма от huvudet 'голова'.
12 Pojkarna brukade ibland peta pa henne och saga att hon artade sig att bli nagot alldeles sarskilt lackert. - Иногда, ущипнув ее, братья говорили, что она становится прямо лакомым кусочком.
13 Grabbar ska hallas kort. (разг.) - С парнями надо быть построже.
14 tjejen (разг.) - девушка
15 Hon hade blivit svidande ensam. - Ей стало мучительно одиноко.
16 student mossan - белая студенческая шапочка (см. комм. 4 на с. 11)
В центре внимания научных работ, которые составили настоящий сборник, находится актуальная проблематика транснациональных процессов в русской литературе и культуре. Авторы рассматривают международные литературные и культурные контакты, а также роль посредников в развитии русской культуры. В их число входят И. Крылов, Л. Толстой, А. Ахматова, М. Цветаева, О. Мандельштам и другие, не столь известные писатели. Хронологические рамки исследований охватывают период с первой четверти XIX до середины ХХ века.
Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
«Старая русская азбука» – это не строгая научная монография по фонетике. Воспоминания, размышления, ответы на прочитанное и услышанное, заметки на полях, – соединённые по строгому плану под одной обложкой как мозаичное панно, повествующее о истории, философии, судьбе и семье во всём этом вихре событий, имён и понятий.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.