Читаем «Слово о полку Игореве» - [4]
И в нашей нынешней среде, к сожалению такого рода выдумок по поводу истории слов, по поводу истории народов, их названий и так далее, вы можете встретить огромное количество. Сейчас это… эта любительская лингвистика распространилась необыкновенно, и базой является именно то, что профессиональная лингвистика мало известна. И это касается не только совсем не подготовленных людей, это касается и хороших специалистов, но других наук, в том числе гуманитарных, скажем, хороших историков, хороших литературоведов.
Они иногда и в частности в дискуссии о "Слове о полку Игореве" это проявилось вполне неоднократно, высказывают чрезвычайно наивные, чрезвычайно невежественные взгляды на то, что представляет собой язык и что, какие выводы из него можно было сделать. Но так, что в данном случае заявлений, относительно языка "Слова о полку Игореве", было сделано очень много, но те из них, которые исходят не от лингвистов, чаще всего, при настоящей про.. настоящей проверки не выдерживают.
Ну, вот, после всех этих преамбул я перейду всё-таки к тому, что же дает нынешний, современный лингвистический анализ этого произведения.
Абсолютно не загадывая наперёд, что хотеть получить, искренне считая основной целью взвесить аргументы за и против и посмотреть, какой класс аргументов перевесит. Ну, прежде всего, прежде всего, проверка прямых утверждений издателей о том, что текст скопирован с некоторого сборника, писанного почерком примерно пятнадцатого века -- я говорю "примерно", потому что были некоторые расхождения, кое-кто из видевших оценивал чуть раньше, кое-кто чуть позже, этот почерк, но в среднем пятнадцатого века.
Надо учесть, что тысяча восьмисотый год -- это еще эпоха, когда очень приб.. приблизительно умели оценивать древность почерков, наука палеография находилась еще в зародышевом состоянии, так что не следует удивляться тому, что такая неполная уверенность. Но, тем не менее, речь шла всё-таки ско.. о пятнадцатом веке, а не о двенадцатом, с одной стороны, и не о восемнадцатом, с другой.
А что сам текст, по их утверждениям, писан в глубокой древности. Ну, разумеется, не раньше, чем тысяча сто восемьдесят пятый год, к которому относятся события, описываемые в "Слово о полку Игореве". Напомню, что "Слово о полку Игореве" -- это рассказ о походе малоизвестного Северского князя Игоря Святославовича, со ска.. исторически засвидетельствованный летописями в тысяча сто восемьдесят пятом году, когда он из своих владений отправился в набег на земли половцев, на юг, вдоль Северского Донца, потерпел страшное поражение, был взят в плен, находился какое-то время в плену и из плена бежал.
Вот канва истории "Слова о полку Игореве", которая соответствует исторической действительности. Но, разумеется, соответствующее произведение тем самым не может быть датировано раньше тысяча сто восемьдесят пятого года, но быть может он было.. могло бы быть написано даже и в… и в ближайшие годы после возвращения Игоря из плена.
Тем самым, имеется версия, версия тех, кто стоит на позиции подлинности, что это произведение, написанное в какой-то момент после тысяча сто восемьдесят пятого года, может быть сравнительно быстро, может быть не совсем быстро после этого срока, но во всяком случае в древний период, и зат.. и переписанное примерно в пятнадцатом веке, что.. и следовательно дошедшее до издателей уже, конечно, не в виде записи авторов или современников, а в виде писцов на несколько столетий более поздних, чем сочинение самого произведения.
Ну, сама ситуация очень типическая… типичная всех древних памятников, в частности для всех, для большинства древнерусских памятников. Очень немногие из них доходят до нас в записях того же времени, когда они были сочинены. Почти все доходят в записи позднейшей, то есть, в списках. Иногда с разницей в много столетий, так что это была бы вполне классическая судьба для, для произведения такого рода.
Есть ли возможность у лингвистики установить какими-то объективными методами, верно это или нет. Если бы памятник сохранился, и физически можно было бы его исследовать, то огромное количество информации поступило бы от совершенно-то конкретно физических сторон его.
Материал, на котором он написан, чернила, которыми он написан, почерк, которым он написан -- всё это могло бы дать чрезвычайно важный и решающий блок сведений о том, когда всё это происходило. Увы, после того, как подлинник погиб, остается только сам текст, сам текст и уже в виде, как он был издан в тысяча восьмисотом году ни обращение к форме букв, ни к химическому составу чернил, ни к качеству бумаги невозможно.
Но даже и в этих ограниченных условиях лингвистика и вспомогательные науки, такие, как палеография и исследования прочих свойств рукописей, может дать на это определённый ответ с, конечно, с известной степенью приблизительности. Как, собственно говоря, строится, в принципе, в принципе, хронологические оценки в подобных случаях.
Когда перед вами задача с.. оценить дату создания некоторой рукописи, а в самой рукописи даты не указано. Надо сказать, что в русской традиции как раз эта ситуация совершенно типичная, редко бывает наоборот, а именно в русской традиции лишь очень маленькая часть рукописей имеет дату в тексте. Поэтому, для подавляющего большинства рукописей и сейчас приходится решать эту задачу, на основании различных косвенных данных приходить к выводу, к какому примерно времени относится создание рукописи.
В книгу вошли записки и фотографии из путешествий разных лет по странам Европы, прежде всего по Франции и Италии. Отобранные автором в 2004 г. дневниковые записи, выдержки из писем и воспоминания охватывают два разделенных большим перерывом периода – 1956–1957 гг., когда А. А. Зализняк, будучи студентом филфака МГУ, провел год во Франции, и 1988–2003 гг., когда, после падения «железного занавеса», автор совершал регулярные поездки в Европу, читая лекции, встречаясь с друзьями и просто путешествуя. Написанная с исключительной свободой и стилистическим блеском, книга представляет собой увлекательнейшее чтение, по-новому раскрывая многогранную и притягательную личность выдающегося лингвиста.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Откуда произошло, как появилось то или иное слово? Эти вопросы вызывают живой интерес у многих. В поисках ответа человек, далекий от лингвистики, нередко начинает строить догадки, основанные на случайном сходстве слов. Любительская лингвистика — не такое уж безобидное увлечение, как может показаться на первый взгляд. О типичных ошибках лингвистов-любителей и опасности дилетантского подхода к изучению языка рассказывает известный лингвист Андрей Анатольевич Зализняк. С его любезного разрешения редакция публикует расширенный вариант текста лекции, прочитанной в МГУ на Третьем фестивале науки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Опубликовано в журнале «Наука и жизнь» № 1, 1964Из предисловия:...Конечно, человек, для которого изучение иностранного языка не только труд, а и увлечение, удовольствие, должен обладать определенными способностями. Но не преувеличены ли трудности, вызванные, в частности, несовершенством преподавания в наших школах и вузах, действительно ли знание нескольких иностранных языков — удел немногих, особо избранных?..
Популярное введение в историческую лингвистику.Две лекции прочитанные в школе "Муми-троль""Очень часто люди спрашивают: «Откуда взялось мое имя?» Или просто, откуда взялось то или иное слово. Нередко об этом спорят. Еще один часто задаваемый вопрос: «Какой язык самый древний?" http://elementy.ru/lib/430714.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.