Чистый углерод. Алмазный спецназ-2 - [46]

Мазур высунулся и окно — стекло было опущено, поскольку кондиционер не работал. Из кабины трака выскочил высокий поджарый негр в потертых джинсах и черной майке, от избытка эмоций прямо-таки заплясал на дороге, показывая обеими руками «факи» давным-давно исчезнувшим из виду джипам. Потом подбежал к Мазуру — вертлявый такой, шебутной, с американским серебряным долларом на шее, на цепочке поверх майки — талисманом на удачу.

— Слышь, белый, бразза! — затараторил он. — Ты номера этих мазерфакеров не запомнил?

Номеров Мазур не запомнил, но хорошо рассмотрел, что джипы битком набиты здоровенными белыми мужиками в одинаковых куртках цвета хаки, с одинаковой эмблемой пониже левого плеча. Эта эмблема была ему незнакома, но, учитывая здешние реалии, это могли быть только охранники с шахты. Куда, надо полагать, наконец-то дошло известие о событиях в Лубебо — то ли кто-то, отыскав машину у того же Масабы, доехал до родного рудника, то ли кто-то сгоряча пешком по бездорожью рванул.

— Мазерфакеры! — орал негр, приплясывая от переполнявших его чувств. — Так ты не помнишь номеров, бразза? Поговорю с братьями, мы им заделаем козью морду, ни мамы, ни девки не узнают!

Судя по выговору и специфическим словечкам, это был не местный негр, а американский — коего нынче политкорректности ради положено именовать афроамериканцем. Вообще-то сейчас это словечко подходило как нельзя лучше — и американец, и в Африке.

— Уроды! — разорялся негр, выпустив череду словечек, которых Мазур не понял, ни одного — скорее всего, специфические матерки американских черных, — а штатовскому сленгу его никогда и не учили. Учено выражаясь, эндемические словечки, то бишь свойственные лишь какой-то определенной местности.

— Бабушку родную им трахать, а не на трассу соваться! — не унимался негр. — Я ж тебе, бразза, чуть в зад не въехал, а я в зад только шлюхам въезжаю, на трассе сроду так не лопухался. Стукнул бы тебе в зад, встал бы на бабки — и позорно вдобавок. Соберем братишек, поговорим, и чихать мне, что это белые, пусть перед ними здешние черномазые навытяжку стоят, а я гражданин США, урожденный из Теннесси! Так чего там за номера?

— Не успел я их запомнить, — сказал Мазур. — Слишком быстро пронеслись, твари, только и думал, как затормозить… Но вот кто это, я тебе скажу. Слышал про здешнюю топазовую шахту?

— Ну да, бразза, я ж по магистрали третий год катаю… Оттуда?

— Ага. Служба безопасности.

Негр немного увял, но не похоже, чтобы окончательно растерял боевой задор. Разве что уже не приплясывал.

— Ничего, — проворчал он зловеще. — «Топазники» — это все ж не Алмазный спецназ, с этими и пободаться можно… Пока, бразза, белый!

Он вприпрыжку пустился к своему грузовику. Мазур высунулся из окна и посмотрел туда. У ветрового стекла болталось примечательное украшение: крылатое колесо с черепом и костями посередине. Ну да, «колесник», их неформальная эмблема. Знающим людям прекрасно известно: если такую цацку повесит кто-то сторонний, с ним на трассе могут разные неприятности произойти, не смертельные, но хлопотные…

Трак, не утруждаясь включением поворотника, резко снялся с места, обошел Мазура (оказавшись серебристым рефрижератором) и сразу взял разбег. Мазур тронулся следом. Нервишки малость позванивали — не колоколами громкого боя, но чувствительно. Обошлось… Трак мог не просто разнести ему зад, так что патриарх стал бы неспособен к самостоятельному передвижению, но и швырнуть в бочину переднему внедорожнику. Кузов у патриарха серьезный, железо толщиной чуть ли не в палец, удар был бы не такой силы, чтобы движок задвинуло в салон и придавило Мазура к чертовой матери, сам он мог и не пострадать — но при любом варианте остался бы пешим, и пришлось бы что-то придумывать на ходу — а что тут придумаешь, кроме как возвращаться пешедралом в Лубебо и покупать у Лысого Масабы вторую развалюху? Хорошо еще, было чем загасить неизбежные разборки — сунуть под нос «топазникам» грозное удостоверение, заставить его в Лубебо отвезти…

Его обогнал еще один трак, столь же пренебрежительно дважды рявкнувший клаксоном — на сей раз с огромной белой цистерной. Может быть, еще один «колесник», их тут немеряно…

Примечательный это был народ — «колесники». Специфический. Из тех, с кем если и свяжешься, то руку следует держать в кармане на пушке…

Чуть меньше половины грузоперевозок в Ньянгатале обеспечивали три частных транспортных компании — а остальное прочно держали «колесники». С формально-юридической точки зрения не объединенные в какую бы то ни было организацию, а на деле, знающие люди подтвердят, являли собою тесно спаянную кодлу. Трусоватые либо склонные к дипломатии газетчики называли ее «неформальным профсоюзом», а те, кто был поциничнее и посмелее, без затей именовали бандой> либо «колесной мафией».

Строго говоря, это все же была не мафия и не банда. Основную часть доходов им приносили честные перевозки легальных грузов. Вот только побочные приработки были не такими честными. «Колесники» возили в тайниках немало предосудительного, в первую очередь всевозможную дурь в порошках и таблетках, «левые» алмазы с топазами, что подразумевало тесную дружбу с двумя соответствующими мафиями — уже без кавычек. Обе они в Ньянгатале имеются и силу приобрели немалую. Ну, и прочую нелегалку — от оружия до всякого вполне мирного, но беспошлинного товара, идущего из-за границы и через порт Маджили. К тому же и совершенно законные, честные подряды на перевозки они порой отжимали у помянутых трех компаний методами, имевшими мало общего с честной рыночной конкуренцией (между прочим, еще года три назад компаний было четыре, но четвертую, самую слабую, «колесники» довели до банкротства, и как-то так получилось, что на аукционной распродаже именно они по не особенно и высокой цене скупили грузовики и прочее имущество). Специально они сами уголовщиной не баловались, но ходили устойчивые и наверняка имевшие под собой основания слухи, что порой попавшиеся ватаге «колесников» в глуши одинокий странник с пухлым бумажником или красивая девушка исчезали бесследно…