Чистый конверт пластинки - [2]

Шрифт
Интервал

Чистый конверт пластинки

Я сам из этого теста.
Мне казалось всё это было:
Ностальгия, ушедшее детство
И эта музыка, что для протеста.
Суперсерия «Семьдесят два»,
Обрывки фраз плохого урока,
И скверный образ врага со двора,
И сумма слов «Пинк Флойд» и «рока».
Удача, выбор, забвение, смерть,
Остаток, пауза, перемена погоды;
Я знаю, что-то на свете есть,
Игра, любовь и что ещё-то?
Всё для меня одного и кого-то:
Безпрерывные слёзы утехи,
Впечатления и забота
О человеке, пропустившего что-то.
Не простое, а скромное очень.
Этот диск, услышанный поздно,
И позвавший в дорогу на остров,
Где ты не был, но, кажется, был.

Последний день лета

Тебе нужно ехать, как это не просто
Закончился август, осень пришла
Дыханье прохлады, дождливые мысли
Всё на пороге поджидает тебя.
Засеяно поле листвой облетевшей
Землю вспахали, чтоб дышала сполна
Ты у окна всё не веришь погоде,
Хотя сознаёшь, что родная пора.
И всё это было — перемены в природе
И всё повторится по новой всегда,
Но круг твоих мыслей с тех пор изменился,
Пока в твою жизнь не ворвалась она.

За пределами годовщины

Тринадцатый месяц ужасен по сути
В нём собрано всё, что пугает меня:
Плоды откровений, последствия скуки
Ещё что-то вроде притворства, вранья.
Как быть в ситуации наскоро спетой?
Как время заставить идти на себя?
Волнение с истиной будет помехой,
А выберешь тень — та погудит тебя.
Решай торопясь, но как можно надёжней
Зависимость в честности не только твоя;
Сначала узнай у того, кто дороже,
Быть может девчонка не любит тебя.

Шорох и тень

Кто придёт за тобой в этот день,
Я не стану его прогонять;
Для тебя я давно уже тень
И не стоит меня замечать.
Я мишень для любых разговоров
Повод я, чтоб ударить в лицо;
От себя вам один только шорох
Я оставил, уйдя в ничего.

Этим жив

А я всё к отцу, наклонившись, прижмусь —
Всегда тяготею к родному;
И дома не часто, раз-второй появлюсь,
А дальше, как прежде, к другому.
Отправлюсь с утра, а в душе только боль
Утихнет в пути по-немногу
И булку достанешь, что дома пеклась
Увы, не могу по иному.
Приехал-уехал, всего-то побыл —
В чужой стороне тянет к дому;
И вспомнишь то время, когда маленьким был,
Теперь с тебя счёт по большому.

Братская могила

Что зовётся могилой,
Это их общий дом;
И земля отовсюду
Здесь на склоне крутом.
Это братская память
И простые слова
В мысль так часто врезались,
Что читал у огня.
Обелиск и звезда,
Чей-то голос и смех;
Всё равно тишина
Здесь привычнее всех.
В самый пасмурный день
Кто-то рано придёт
И положит цветы —
Неизменность пройдет.

Приблизились

К Николо-Набережной спущусь
Обойду стороной, дотронусь
Прикоснусь, обниму и прижму,
Как дочурку осторожно свою.
Мы вдвоём, а чуть вдали тишина
Здесь же звук, столь желанный для нас.
Что это — колокол? Кажется, да
Оставляет свой звон без следа.
В тишине этой скроенный лик
Может прадеда с иконы смотрящий;
Странный скрип половиц и ещё
Всё тот же звук, внутри холодящий.
Он донёсся из давнего века,
Он услышан теперь и сейчас;
В нём отразилось приближение света
Всё лучшее в нём, что озарило бы нас.
И не купишь — я рад безпредельно,
Не разрушишь его, не сожжёшь;
Мы вдвоем. Я, похоже, последний
Прикоснулся к тому, чего ждёшь.

Помнить

Вот оно — это зимнее время
Карандаш и листок предо мной;
Я рисую свои акварели,
Наблюдая в стекло за собой.
Мне всё видно, на улице вечер
Как-то грустно, однако, при всём
Я не жду ничего, только свечи
Зажигаю, как было при нём.
Он ушёл не как все, я всё помню —
Тихо, скромно, не каждый б сумел;
На кого мы похожи? Подумай
Разве скорбь это весь наш удел?
Нет, не это завещано дедом
Что-то большее в слове простом;
Чтоб понять этот смысл каждой фразы,
Ты пройти должен воду с огнём.
А для этого нужно учиться
Ровно столько, сколько сможешь дышать;
Только так ты подружишься с мыслью
Только так ты начнёшь понимать.
Что есть в жизни похожие вещи:
Предрассудок, зависть и ложь;
Выбирай же другую дорогу
И смотри на кого ты похож.
А как сделаешь дело любое,
Не спеши уйти в смешанный ряд;
Помни, что всегда рядом с тобою
Поколения русских стоят.

Гале

Четвёртый, пятый — почти без причины
Пришла вторая скромняга любовь
Тому мальчишке, что слыл «дурачиной»;
Забыл, вернулось — потешались вновь.
И по сугробам, сметая неловкость,
Бежали вместе с ерунды хохоча.
А что ещё ты запомнил надолго?
Ответь теперь, когда жизнь вся прошла.

Незабываемое

Школьный класс весь поник в одиночестве,
Он разбит тишиной не привычной;
Называем друг друга по отчеству
И не ждём даже встречи обычной.
Покупная способность всё выше,
Лишь друзья остаются в цене;
Отдаю я долги и не вижу —
С этим щедрость уходит во мне.
Что ещё по истекшему году
Пропоёшь, удаляясь к себе?
Мы всё реже друг друга находим,
Мы всё ближе к последней черте.
И найдя в пустоте кроху силы,
Я собрался, одел свой пиджак;
Взял и шляпу, что уже износилась
И сказал себе: пусть будет так.
Поднимусь по ступенькам истёртым
Сяду там, где вернётся она —
Может память, а может с издёвкой
Улыбнётся мне смерть; знать пора.

Так и эдак

Всё надоело, устал, больше всех повидал
От каприз и обид ничего не добрал.
Растворился, ушёл, но куда — некуда.
Умереть бы сейчас, но некогда.

Мурому

Города очень разные: и большие и малые,
Многостройные — новые; и седые — бывалые.
Среди всех лишь один я всегда выбираю;

Еще от автора Алексей Рудольфович Комлев
Школьные истории

Воспоминания двух друзей о своём детстве, прошедшем в 1970-е годы. Истории, произошедшие с ними, а также другими, запомненные и записанные в школьных сочинениях.


Глаза надежды

Грустная история о том, как мопсы в большом городе искали своего хозяина. В этом им помогали самые разные живые существа.


Верные чада

Герои рассказов — молодые люди, перешагнувшие из советского прошлого в девяностые и, несмотря на жизненные обстоятельства, старающиеся сохранить в себе нравственное начало, приобретённое в другой стране.