Чистое золото - [57]
— Такова сила дружбы, — сказала учительница. Она подняла голову, словно прислушиваясь к звучащим со всех сторон голосам друзей. — Дружбы, которая вырастает из общности идей, веры в свой народ, готовности вместе бороться за него.
Раздался звонок, но никто не шевельнулся.
— Эта беседа не входит в нашу программу. Я невольно заговорила об этом. Коля Белов немного поверхностно и равнодушно рассказал о друзьях Пушкина, и мне показалось это обидным. Но вы скоро кончите школу, — улыбнулась Новикова, — и вам не мешает подумать, чем может стать для человека дружба, завязавшаяся на школьной скамье…
Она быстро вышла из класса и в шуме большой перемены не расслышала, как аплодируют ей выпускники.
— Молодец она! Молодец! — повторял Толя Соколов.
— Не хуже Надежды Георгиевны говорила! — удивлялась Женя.
— Сегодня она и мне понравилась, — сказала Тоня.
— Хорошо, что Белов неважно отвечал, — решила Лиза, — а то мы и не услыхали бы такой беседы.
Она задумалась на минуту и выбежала из класса, а когда начался следующий урок, положила перед Тоней записку:
«Обещала Марье Заморозовой больше никогда не дразнить ее».
В этот день школа рано опустела. Кружки не работали.
Сабурова и Татьяна Борисовна одни остались в учительской. Обе они молча занимались своими делами, и только когда в дверь просунулась голова Мухамет-Нура, Новикова вспомнила об утреннем происшествии.
— Разрешите обратиться, товарищ директор?
— Пожалуйста, Мухамет!
— Позвольте дрова раскидать.
— Раскидать дрова? Что вам пришло в голову? Зачем?
— Братишка… — начал Мухамет.
Но Сабурова уже встала и, взяв свой большой платок, направилась к двери.
— Как вам не стыдно! Значит, мальчик до сих пор там сидит? Идемте, я сама попытаюсь его уговорить.
Татьяна Борисовна принесла Сабуровой шубу и тоже оделась. Вышли во двор. Он казался особенно просторным, когда не было ребят. Со стороны поленницы доносился тихий плач на одной унылой ноте. Лицо Мухамета сделалось совсем жалким.
— Плачет… Вы сказали «как не стыдно», товарищ директор, а что делать? Упрямый… «Иок» говорит, и всё!
Из флигеля, где помещался «живой уголок», вылетела маленькая фигурка в большой шапке. Бегущий опрометью бросился к поленнице. Взрослых он не заметил.
— Кто там? — спросила Сабурова.
— Этот Степа Моргунов, — с неудовольствием ответил Мухамет. — Он всегда так… Кончил урок — иди домой, а он в «живой уголок» бежит. Теперь пугать будет мальчишку, совсем неладно сделает.
Мухамет хотел было устремиться за Степой, но Сабурова удержала его:
— Постойте… Может быть, они вдвоем лучше договорятся.
Она приложила палец к губам и поманила за собой Новикову и Мухамета.
Все трое, неслышно ступая, приблизились к поленнице и стали сбоку, так что мальчики не могли их видеть.
Плач прекратился, ребята разговаривали.
— Слушай, брось дурака валять, — солидно говорил Степа. — Вылезай… Не стоит твоего брата расстраивать. Он хороший парень. Надоедливый немножко, но вполне свой. У меня с ним, конечно, старые счеты…
— Вот шайтан! — прошептал Мухамет.
— Ну, вылезешь?
— Иок!
— Что ты все заладил «иок» да «иок»! По-русски говорить не умеешь?
— Зачем не умею! — рассердился Митхат. — Это ты, наверно, по-татарски не умеешь…
— Я? Нет, брат, я татарских и хакасских слов сколько хочешь знаю. А что я тебе принес! Видал такого зверя?
Степа запустил за пазуху руку и вытащил белую мышку. Она забегала по его руке, смешно принюхиваясь и шевеля розовым носом.
— Белый мышь!.. — взвизгнул Митхат. — Дай мне!
— Хитер! Вылезай — дам. И еще покажу сколько хочешь. И белую крыску покажу и орла!
— Где?
— Вон там. — Степа кивнул на флигель. — Там наши звери живут. Пойдешь со мной?
— Иок!
— Боишься? А там сейчас никого и нет! Я один да дежурная нянечка. Я когда хочешь могу приходить. Меня Петр Петрович и Мухамет-Нур хоть ночью пустят. Они даже ключи хотели мне отдать, да я не взял. Еще потеряешь!.. Ну? Пойдем, пока никого нет. Там тепло, а ты вон весь посинел… Не пойдешь — уйду, и сиди тут до утра. Брат твой больше за тобой не придет.
— Зачем не придет? — тревожно спросил Митхат.
— Обиделся. Чертенка, говорит, какого-то мне привезли. Я, говорит, думал, что он приличный парень, вроде Степы Моргунова (это я, значит), а он (ты, значит) просто бешеный тип.
— Ты сам тип, — очень отчетливо, тоненьким голоском сказал Митхат.
— Ну, как хочешь! Значит, не идешь? Тогда спокойной ночи! Клади полешко под голову и спи. Я пошел.
— Постой! Я иду. Если наврал — получишь!
— Ладно, я сам драться умею. Вылазь! Как ты вылезешь-то? А-а! Тут снизу пошире!.. Как же я не заметил?.. — искренне огорчился Степа. — Ну, спасибо, что показал. Пошли! Давай Руку.
Мальчики, взявшись за руки, убежали.
Смотри! — повторял Мухамет. — Родной брат звал — не пошел, а этот Степа не успел рот раскрыть — пожалуйста, айда! Я ключи ему давал! А?
— Ему лет восемь, Митхату? — спросила Сабурова. — Сколько времени он вас не видел?
— Четыре года.
— Ну, неудивительно, что отвык. Да прикрикнули на него сразу, наверно, вот и заупрямился. Идемте теперь к другому крыльцу, подождем, пока они выйдут.
Все трое подошли ко второму выходу из юннатского домика.
Пришлось довольно долго ждать, пока за дверью не послышались возбужденные голоса мальчиков и ворчанье дежурной нянечки:
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Документальное повествование о жизненном пути Генерального конструктора авиационных моторов Аркадия Дмитриевича Швецова.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Основу новой книги известного прозаика, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького Анатолия Ткаченко составил роман «Воитель», повествующий о человеке редкого характера, сельском подвижнике. Действие романа происходит на Дальнем Востоке, в одном из амурских сел. Главный врач сельской больницы Яропольцев избирается председателем сельсовета и начинает борьбу с директором-рыбозавода за сокращение вылова лососевых, запасы которых сильно подорваны завышенными планами. Немало неприятностей пришлось пережить Яропольцеву, вплоть до «организованного» исключения из партии.
В сатирическом романе автор высмеивает невежество, семейственность, штурмовщину и карьеризм. В образе незадачливого руководителя комбината бытовых услуг, а затем промкомбината — незаменимого директора Ибрахана и его компании — обличается очковтирательство, показуха и другие отрицательные явления. По оценке большого советского сатирика Леонида Ленча, «роман этот привлекателен своим национальным колоритом, свежестью юмористических красок, великолепием комического сюжета».