Чистое золото - [38]

— Петр Петрович не мог тут ошибиться, — заговорила Сабурова. — Его точность…

— Да Татьяна Борисовна сейчас сама вспомнит, — уже более миролюбиво сказал покончивший с чаем Петр Петрович. — Ну-с, прошу сосредоточиться. Вы были дежурной по школе. В большую перемену вышли на крыльцо, смотрели, как ребята играют в снежки. Девятиклассник Сулейманов сильно ударил Славу Черных. Вы сделали ему замечание, потом стояли задумавшись. Я к вам подошел и сказал про Мохова. Вы ответили: «Хорошо, сделаю». Ну, вспомнили?

Лицо Новиковой медленно и густо краснело: она действительно вспомнила.

В тот день ее с утра мучило недовольство собой, своей работой, отношением к ней ребят. А тут еще произошел случай, сам по себе незначительный, но сильно испортивший ее настроение.

Ваня Пасынков не пришел в класс, и она, поставив в журнале против его фамилии «птичку», спросила Таштыпаева:

— Вы не знаете, почему Пасынкова нет?

— У них большая стирка сегодня, — невозмутимо ответил Петя.

Новикова решила, что он издевается над ней, и вспыхнула так, что юноша удивленно посмотрел на нее.

Через некоторое время она задала тот же вопрос Моргуновой, и Лиза тоже сказала:

— Стирают они.

«Разыгрывают меня! Сговорились…» — подумала Татьяна Борисовна.

В перемену она накинула шубку и вышла из школы. Стоя на крыльце, с грустью думала, что ученики не уважают ее, что она им чужая. В эту минуту подошел Петр Петрович.

В ушах Новиковой прозвучал даже тон ее ответа. Так безучастно сказала: «Хорошо, сделаю», и тут же, погрузившись снова в свои грустные мысли, начисто забыла о двойке Мохова, словно никогда не слыхала о ней.

У Татьяны Борисовны было такое растерянное лицо, что Петр Петрович отвернулся и сказал:

— Вспомнили? То-то! Сколько там у вас, Надежда Георгиевна, пахарь напахал?

Петр Петрович говорил о бронзовых часах с фигурой согбенного пахаря. Их преподнесли Сабуровой товарищи, когда исполнился первый год ее работы в воскресной школе. Они искали часы с сеятелем, но не нашли и после долгих споров все-таки решили выгравировать под пахарем любимые молодежью того времени строчки: «Сейте разумное, доброе, вечное». Надежде Георгиевне шел тогда двадцатый год, и с тех пор четыре десятилетия часы тикали на столике у изголовья ее постели.

В последнее время пахарь стал капризничать. Часы шли то лежа на боку, то опрокинутые навзничь, требовали завода два раза в сутки и немилосердно отставали.

Высчитав, что если пахарь напахал десять, то это должно означать без четверти одиннадцать, Сабурова проводила Петра Петровича и, вернувшись в комнату, сказала Новиковой:

— Откуда у тебя такое недоверие к ребятам, Таня?

— Надежда Георгиевна, в этом случае я виновата, но у меня были основания не доверять. Они смеются надо мной…

Татьяна Борисовна рассказала о стирке в семье Пасынковых. Надежда Георгиевна покачала головой:

— Мучаешься, тревожишься по пустякам, вместо того чтобы узнать, в чем дело.

Она объяснила, что у Пасынковых десять человек детей и когда у матери много домашних дел, Ваня ей помогает, как старший. Все в школе об этом знают и не беспокоятся: Ваня всегда догонит товарищей.

Новикова слушала, опустив глаза.

— Иди-ка домой и ложись спать. Ошибку эту тебе придется поправить.

Татьяна Борисовна благодарно взглянула на Сабурову — она ждала длинных наставлений.

Идя домой по тихим улицам поселка, молодая учительница думала о своем детстве. Рано потеряла родителей… Воспитывалась у тетки — женщины холодной, требовательной… Новикова вспоминала свою постоянную детскую настороженность, недоверие, готовность отразить обиду. Поэтому, наверно, она внешне резка, кажется порой даже высокомерной, а внутренне полна неуверенности да еще мнительна не в меру. Как можно завоевать доверие учеников, если сама им не доверяешь! Педагог должен уметь воспитывать, а ей еще самое себя воспитать надо… Нелегкая задача!

Глава одиннадцатая

Педагогический совет начался с обсуждения успеваемости выпускного класса. Сабурова была довольна. Тройки как четвертные отметки сохранятся только у двух учеников. Надо полагать, что к концу года они сменятся четверками. К экзаменам на аттестат зрелости допустят безусловно всех, но как ребята сдадут испытания? Нездоровье, случайные неприятности, растерянность — все может повлиять в такой важный момент на ученика.

Надежда Георгиевна знала, что волнуются на экзаменах всегда лучшие ученики, не желающие терять признанного положения отличников, и за них опасалась больше, чем за троечников.

Впрочем, что гадать прежде времени! Кажется, никто из преподавателей не тревожится за ребят…

Она обвела взглядом стол. Хмурый добряк Петр Петрович… Ловкий, веселый физкультурник Александр Матвеевич, холодноватый Федор Семенович… Энергичная Клавдия Ильинична — географ, скромная Лидия Ивановна — историк… Да, все они довольны выпускным классом, и все сейчас думают о дальнейшей судьбе недавних девочек и мальчиков.

А Таня Новикова сегодня особенно задумчива. Неприятный вопрос, который сейчас придется решать, касается ее. Как-то она себя поведет?

Сабурова выпрямилась:

— Следующий вопрос — о поведении десятиклассника Андрея Мохова. История вам известна. Татьяна Борисовна забыла переправить ему отметку: взамен двойки по химии поставить четверку. Вместо того чтобы спокойно выяснить, в чем дело, поговорить с Петром Петровичем, Мохов нагрубил классной руководительнице, самовольно ушел из школы и отправился в Шабраки к сестре. За ним был послан староста десятого класса Анатолий Соколов. Вернулись они, Петр Петрович?