Число власти - [11]

— Ну, они-то отправились в этот лес с лукошками по грибы, — возразил генерал, — а ты пойдешь на охоту. Ощущаешь разницу?

— Пока что не очень, — признался Глеб. — Безразлично, грибы искать или дичь, если не можешь отличить подосиновик от росомахи.

Генерал печально покивал, соглашаясь с Глебом.

— Лет пятнадцать назад, — сказал он вдруг, — поехал я к матери в деревню. На могилку, — уточнил он, перехватив удивленный взгляд Сиверова. — Ну, меня там помнят, уважают и даже, можно сказать, чтят. Как же, земляк в генералы выбился!

— А в какие именно генералы, они в курсе? — поинтересовался Глеб.

— Да нет, конечно. Им это безразлично. Генерал — он генерал и есть... с их точки зрения по крайней мере. Правда, тогда я еще в полковниках ходил, но все-таки...

— Ага, — сказал Глеб. — Понятно.

Генерал подозрительно покосился на него, но Слепой молчал, всем своим видом изображая повышенное внимание. Федор Филиппович недовольно пожевал губами и продолжал:

— Так вот, случилась там одна любопытная история. Как раз накануне ревизии сгорел склад, представляешь?

— Легко. Обычное дело.

— Ага. Вот и ребята из местного ОБХСС решили так же. Приезжают они на место происшествия, а там их уже шеренга свидетелей дожидается, которые своими глазами видели, как в окошко склада залетела шаровая молния. Допрашивали они этих свидетелей и по одному, и группами, и по всякому — пугали, уговаривали, путали как могли. Да так ничего и не добились, роль свою каждый знал назубок — так, что ни с какой стороны не подкопаешься.

— Обычное дело, — с усмешкой повторил Глеб.

— Ты погоди, — сказал генерал, — это еще не конец. Сгорело, понимаешь, не все. Ну, то, что уцелело, перетащили в какой-то амбар, поставили, как водится, сторожа, повесили замок, опечатали... Не прошло и недели, как во время очередной грозы этот амбар вместе с остатками товара сгорел... Как ты думаешь, отчего?

— Не может быть! — ахнул Глеб.

— От шаровой молнии! И опять при свидетелях. На этот раз сгорело все дотла, подчистую. Так вот, начальник тамошнего ОБХСС мне за бутылкой жаловался. “Пойми, — говорит, — Филиппыч, не могу я их взять! Как я их возьму, когда у меня экономическое образование среднее, а у них — высшее?” Очень он по этому поводу переживал, а мне тогда, грешным делом, и смешно было, и злость брала на этого недотепу. Вот, думаю, работничек! Мне бы, думаю, этого твоего кладовщика на полчасика, я бы с ним провел беседу... И вот теперь, через полтора десятка лет, очень мне неприятно оказаться в том же положении, что и этот бездарный поселковый мент.

— М-да... — задумчиво сказал Глеб. — Ну, вам-то грех жаловаться, вас обошел не какой-то деревенский кладовщик, а целая группа столичных банкиров. Такому противнику и проиграть не стыдно.

— Проигрывать всегда стыдно, — резко возразил Потапчук, — потому что на проигрыш мы не имеем права.

— На вашем месте, — сказал Глеб, — я начертал бы этот лозунг на дверях своего кабинета. Для поднятия боевого духа подчиненных... Ну хорошо. Так с какой стороны мне предлагается войти в этот темный лес?

— Есть одна тропинка, — сказал Потапчук и полез в портфель. — Вот уже лет семь, как в Москве существует полуофициальный клуб банкиров. Это не организация, у них нет ни устава, ни писаных правил, ни зарегистрированного фонда — словом, ничего, даже специального помещения для сборищ. Это просто кружок людей, объединенных общими интересами — как личными, так, разумеется, и деловыми. В то же время их вес в сфере финансов так велик, что с ними считается даже правительство. Словом, если заговор банкиров и существует, то зародился он в этой теплой компании. И именно сейчас, как по заказу, у нас появилась возможность подобраться к этой компании вплотную. Вот, — он положил на стол фотографию немолодого мужчины с неприятным, обрюзгшим лицом и крупной багровой бородавкой на носу. — Это Андрей Васильевич Казаков, глава небезызвестного “Казбанка” и, так сказать, духовный лидер упомянутой группы банкиров. Пару недель назад был убит начальник службы безопасности его банка. Это был классный специалист, в свое время он работал у нас, и я даже был с ним немного знаком... И не надо на меня так смотреть, мы тут ни при чем! Там случилась какая-то темная история с дочкой Казакова, была стрельба, и вот... Словом, Казаков ищет нового начальника охраны. Ищет не торопясь, разборчиво. Ну, героическую биографию мы тебе обеспечим, а твое дело — обаять этого борова и убедить его, что ему нужен именно ты, и никто другой. Войди в круг его приближенных, выясни, не его ли рук это дело, и доложи мне.

— Ясно, — сказал Глеб. — А в какой форме вы предпочли бы видеть мой доклад?

— В обычной, — мрачно буркнул Потапчук. — В форме некролога.

— Истребительная война и безудержный террор, — грустно процитировал Сиверов и залпом допил остывший кофе. — Еще коньяку, Федор Филиппович? Судя по тому, как вы поглядываете на часы, у вас назначено совещание, а перед совещанием просто необходимо основательно заправиться — вам будет спокойнее, а вашим подчиненным веселее...

Генерал возмущенно хрюкнул, но тем не менее подвинул свою рюмку ближе к Сиверову. Они выпили не чокаясь, и Федор Филиппович засобирался восвояси — было уже начало первого.