Чинька-Чинька - [8]

Мы, набрав черемши, пробирались по долгому и пологому склону к перевалу. Перевал этот виден был на синем небе далеко впереди, и нам еще предстояло брать это препятствие штурмом. Чтобы заранее не огорчаться, мы на эту вертикаль старались не смотреть. Так парашютисты не заглядывают в распахнутую дверцу. Они просто шагают в пустоту, а после уже прикидывают, сколько осталось лететь до цели. Вся только и разница: они стремятся вниз, а мы вверх. У нас, конечно, есть преимущество. Мы можем разговаривать.

— Глядите-ка, кого это нам Чинька несет? — указывая пальцем в орешник, сказала Лида. Все разом остановились. Я шагнул навстречу. Чинька положил перед нами комочек серого пуха величиною в два кулака. Вокруг редковатые кусты орешника, где такого птенца пристроить было мудрено. Деревья повсюду тоненькие, стройные, и только чуть поодаль старая липа. Может быть, там гнездо где-нибудь в дупле?

В руках птенец встрепенулся, деловито ухватился мощными когтями за палец, уселся столбиком и с любопытством принялся вертеть головой, глядя на нас огромными круглыми глазами. Не замечалось в нем ни страха, ни волнения, он был горд и полон достоинства, хотя на крыльях не имел ни единого пера и конечно же не мог летать.

Жейка поднесла к нему руку, и он устрашающе защелкал крючковатым клювом — либо пугал, либо просил есть. Из-за легкого серовато-белого пуха он был похож на одуванчик. Казалось, дунь на него — и он медленно и плавно поплывет по ветерку все вверх и вверх… Что с ним делать? Оставить в лесу?.. Его съедят — гнезда лисы здесь есть. Птенец может погибнуть без пищи и воды. Хорошо, если его дом недалеко и мамаша отыщет путешественника. А если нет? Гнезд вокруг, куда можно было бы его водворить, не видать. Разве что старая липа… Но птицы кое-что смыслят в деревьях, и вряд ли стали бы они устраивать гнезда в таком ненадежном месте. А вдруг эта липа не такая уж гнилая? Тогда она и меня выдержит.

— Держите! — сказал я и передал птенца в мягкие Жейкины руки. Тот без тени смущения пересел, пощелкал клювом. Я подошел к липе и посмотрел вверх — метров восемь до дупла и ни одного сучка. — Ничего, справимся, — решаюсь я.

— Ты чего задумал? — Это Лида.

— Проверю. Отойдите в сторонку. Так будет безопаснее.

— Липа может завалиться, — предупреждает она.

— Хорошо, я об этом буду помнить каждую минуту там, наверху.

Липа росла на склоне и уходила вверх не вертикально, и это облегчало мне подъем. Но от каждого моего движения она колебалась до самого основания. Но внизу стояла Жейка с птенцом в ладонях, и отступать не хотелось. Вот и дупло. Я заглянул в него и увидел штрек до самого корня. Липа просматривалась насквозь, и никакого гнезда там не было. Я отпустил край дупла, обхватил дерево, но тут липа в последний раз качнулась, издала легкий скрип и повалилась. И я вместе с ней. После этого разыскивать гнездо на других деревьях мне расхотелось. Посовещавшись, решили забрать птенца с собой. Вокруг дачи тоже есть лес. Когда птенец вырастет, то улетит к Лесному озеру.

Враги

Чинька никогда не дрался. Проходя мимо собак, он их не облаивал, не задирал, не вызывал на поединок. Когда же на него рычали, он только настораживался и выше поднимал голову.

Давний наш знакомый Гера, по-уличному Гек, очень любил стравливать своего Пирата с другими собаками. Причем на Пирате был ошейник с бойцовскими острыми шипами, изобретение самого Гека.

Мы были на берегу моря, когда там появились Гек и Пират. Чинька беспечно бегал по песчаному берегу, а я готовил лодку к выходу в море.

Пират вздыбил шерсть на загривке, готовый в любую минуту кинуться в драку. Он только ждал команды своего хозяина, нетерпеливо поглядывая на него и как бы спрашивая, отчего тот медлит.

Я сказал Геку:

— Не стравливай собак, не надо! — Я боялся за Чиньку. Он выглядел слабее Пирата, который был рослым и сильным псом, закаленным в бесчисленных собачьих сварах. Гек науськивал Пирата и на маленьких беззащитных щенков, которые не могли бы ему оказать никакого сопротивления, даже если бы этого очень захотели. А когда какая-нибудь увертливая собачонка смело хватала противника за горло, она натыкалась на стальные шипы ошейника и ранила себя до крови.

Это было избиение слабого, а никакой не бой.

— Пусть подерутся, — сказал Гек.

— Нет! — ответил я твердо. — Мне Чинька нужен живой и здоровый. Да и драка будет не на равных: у твоего — стальные шипы на ошейнике.

Чтобы не было у Гека соблазна, я привязал Чиньку поводком к лодке.

— Пускай подерутся! — захохотал Гек и, не дожидаясь ответа, крикнул Пирату: — Взять его!

Тот рванулся вперед, но, пробежав несколько шагов, в нерешительности остановился. Чинька стоял подняв голову. Меня удивило это его спокойствие. И я подумал, если драки не избежать, то он окажется в невыгодном положении — привязан к лодке. Гек вроде бы отвлекся, и я ушел в гараж готовить лодку к спуску на воду. Вдруг я услышал яростный собачий лай и визгливый голос Гека: «Взять, Пират! Ату его, ату!..» Выбежав из гаража, я понял: все, что я смогу сделать, это отвязать Чиньку. Поводок остался на Чинькином ошейнике, но он не очень ему мешал. Я видел, драка в разгаре, собаки не утихомирились, и остается лишь ждать, чем все это кончится.