Чингисхан. Великий завоеватель - [28]

Из этого можно заключить, что законы Чингисхана не были одной теорией, что он умел дать им силу и заставить исполнять их. Этого он достиг строгостью и умением выбирать людей, так законность пускает в народе корни лишь тогда, когда он видит, что закон обязывает не только «меньшую братию», но и ее правителей. В этом отношении сам верховный правитель представлял живое воплощение безусловного подчинения изданным им самим законам.

«Этот не умевший ни читать, ни писать деспот, — говорит о нем подполковник Рэнк, — исповедовал культ писаного закона. Не было государя, который соблюдал бы более добросовестно договор, заключенный между ним и государством. Среди самых ужасных репрессий, к которым он прибегал, его самые заклятые враги не могли указать ни на малейший каприз с его стороны».[115]

Не подлежит сомнению, что такой пример, подаваемый самим ханом, должен был оказать благотворное влияние на нравы всей монгольской администрации и магистратуры, что, в свою очередь, воспитывало народ в духе строгой законности.

Сам Чингисхан учреждению «Джасака» и строгому его соблюдению всеми придавал первенствующее значение. Среди его основных изречений мы встречаем, между прочим, следующие:

«Если государи, которые явятся после этого (т. е. Чингисхана), вельможи, багатуры и нойоны… не будут крепко соблюдать „Джасака", то дело государства потрясется и прервется. Опять будут охотно искать Чингисхана и не найдут… После этого до пятисот лет, до тысячи, до десяти тысяч лет, если потомки, которые родятся и займут мое место, сохранят и не изменят таковой закон и „Джасак" Чингисхана… то от Неба придет им помощь благоденствия».[116]

Но, — по замечанию проф. Владимирцова, — все меняется, все проходит; кодекс Чингисхана не только не действует теперь в мире, но даже неизвестен как таковой современным монголам; от собственно «Джасака» остались лишь жалкие остатки, по которым мы с трудом можем судить обо всем целом. «Несомненно тем не менее, что „Джасак" Чингисхана сыграл огромную роль в жизни созданной им империи и долго служил монголам основным кодексом права, влияя на все стороны их жизни, а также на жизнь покоренных им народов».[117]

Что касается «Билика» Чингисхана, то надо думать, что образовался он постепенно, по мере накопления еще с того времени, когда письменность не была введена. Сохранению его в изустной форме способствовало то, что Чингисхан, подобно многим другим кочевникам, обладал замечательным даром свои наставления и изречения облекать в легкую стихотворную форму. Впоследствии, с увеличением числа людей, овладевших письмом, такие ходячие изречения, а также новые поучения и наставления вносились в сборник, получивший название «Билик», причем записывалось, конечно, только то, что было угодно самому Чингисхану. «Билик» дошел до нас в отрывках у разных писателей, преимущественно Рашид-ад-Дина, который приводит довольно обширный текст его с подразделением на статьи. Этот текст, равно как и то немногое, что сохранилось из «Джасака», дается нами за некоторыми сокращениями в особом приложении к настоящей главе.

Итак, Монгольская держава в свете истории представляется совершенно отличной от тех восточных деспотий, в которых высшим законом является произвол верховного правителя и его ставленников. Империя Чингисхана управлялась на строгом основании закона, обязательного для всех, начиная от главы государства и кончая последним подданным. Это осталось без изменения и тогда, когда империя, включив в свои пределы соседние культурные государства с оседлым населением, потеряла характер кочевой державы. Власть монгольских правителей в покоренных странах была ограничена; им не было предоставлено право предания смерти без предварительного суда. Взимание налогов производилось на основании строго определенной системы; особенными установлениями регулировалось несение государственной службы; всегда вводились казенная почта, административные реформы. Иногда во главе управления отдельных частей государства оставлялись свои, туземные, правители; так, например, по покорении Северного Китая он был разделен на десять провинций с китайскими чиновниками во главе.[118]

VII. ВОЕННОЕ УСТРОЙСТВО МОНГОЛЬСКОЙ АРМИИ

Ко времени восшествия Чингисхана на императорский престол относится окончательное установление им основ организации своей армии. Организация эта явилась результатом обширного боевого опыта предыдущих десятилетий, прошедших, как мы видели, в почти непрерывных войнах, во время которых успели в полном блеске развернуться полководческий гений и организаторские способности великого монгольского завоевателя. Хотя военное искусство монголов продолжало развиваться и в последующее время царствования Чингисхана, а также при его преемниках, особенно в отношении применения к военному делу техники, заимствованной у культурных врагов, и это развитие могло, конечно, повлиять на подробности военной организации, все же в главных своих чертах устройство монгольских вооруженных сил и выработанные Чингисханом и его сподвижниками приемы боевых действий сохранили в течение указанного периода свои характерные черты, на которых мы и остановимся, распространив свой обзор на весь этот период.