Чикагская петля - [16]
— И знаешь, возможно, необходимо вести ограниченную жизнь, чтобы понимать, и мне жаль тех несчастных, эксплуатируемых людей на фото Мэплторпа, — парировал Паркер, — ведь он использует их, а они и не подозревают этого.
— А может, они не имеют ничего против? — возразил Джейкс и улыбнулся первый раз за весь разговор.
При этом он слегка отвернулся и краем глаза увидел эти толпы людей с сумками и чемоданами, а также людей у газетного киоска.
— Смотри, некоторые из них точно хотят, чтобы их использовали.
— Тогда они немые, и мне жаль их, — ответил Паркер, — и это худший вид эксплуатации, когда эксплуатируемый не знает лучшего.
Джейкс присвистнул, закатил глаза и спросил Барбару:
— И где ты его откопала, дорогая?
— Я смотрю на эти фотографии — и вижу жертв, — не унимался Паркер.
— Идея этих фотографий — удовольствие, — рассуждал Джейкс. — Дитто Мэплторп. На его лучшем автопортрете он предстает с членом быка в заднице.
Кто-то по ту сторону ограды бара громко ругался. Паркер не мог разобрать слов, но общий фон резал ему ухо.
— Может, найдем место потише? — не вытерпел он.
— Раньше голубые знали все секреты, — проворчал Джейкс, — но не теперь. Я думаю, что у так называемых честных сейчас большие проблемы. Именно они сейчас знают все секреты. Понимаешь, женатые люди не позволили бы Мэплторпу сфотографировать их так, как это позволили эти гомики.
— Это почему же? — возмутился Паркер.
— Ты не хочешь, чтобы я фотографировал твою жену, — объяснил Джейкс, — поэтому ты критикуешь выставку Мэплторпа.
— Неправда! — закипела Барбара. В порыве раздражения она резко подалась вперед, приняв не самую элегантную позу.
— Откуда ты знаешь?
— Ну, он бы сказал мне, — протестовала она, — мы все честно говорим друг другу. У нас нет секретов.
Фотограф ответил:
— Ты знаешь, где меня найти, но ты не станешь искать.
И отвернулся от Паркера, который взял Барбару за руку и потащил прочь из бара мимо газетного киоска.
Когда она захотела остановиться у стопки вечерних газет, он усилил хватку и резко рванул ее вперед.
— Я беспокоюсь за тебя, — объяснил он.
— Дорогой… — протянула Барбара с любовью и благодарностью и посеменила за ним по станции в жаркий душный вечер.
— Я хочу есть, — сказала Барбара.
Они зашли в ресторанчик на Монро, темный, с тяжелыми стульями и открытой настежь дверью. На доске все еще значился бизнес-ланч, а за стойкой бара сидели «белые воротнички».
Официантка в свободной блузочке принесла меню, но Паркер даже не взглянул в него.
— Без растительного масла, без соли, без ГМО, без красителей, без разрыхлителей, без сахара, без пшеничной муки, без животного масла, — категорично продекламировал он, — что Вы можете предложить?
Ему принесли испанский салат без заправки с бобами и картошку на пару, которую он разрезал и заправил йогуртом. Он пил минералку. На десерт взял свежие ягоды.
Барбара наслаждалась ребрышками с картошкой фри.
— Мертвое животное, — с омерзением произнес Паркер, — кровь разносит жир по всему организму.
Это была привычная шутка, но Паркер неподдельно вздрагивал и морщился. Вдруг он прикоснулся к своим губам и начал рьяно сплевывать. Затем провел пальцем по языку и стал в ужасе рассматривать его.
— Я чуть не съел волос!
Позже, когда они ехали домой, одно воспоминание об этом вызвало у него тошноту, из-за чего он быстро перестроился, свернул на Лейк Шор Драйв и выскочил, засунув два пальца в рот, после чего его чуть не вывернуло наизнанку.
4
Около полуночи он жаждал увидеть Еву, но к рассвету эта жажда ослабла до спокойного любопытства, и Паркер одевался, размышляя позвонить ли ей с домашнего телефона. Но почему так? Она вполне хороша. Он представил, как она с нетерпением ждет его звонка, но само это ожидание держало ее дома, в покое и безопасности. Он так и видел ее, сидящую около телефона.
— Еще больше лесных пожаров, — констатировал Паркер и превратил пламя, плясавшее на экране, в черный квадрат Малевича одним нажатием кнопки пульта.
Он размышлял; Барбара была внизу — одевала малыша для поездки к своей маме. Она крикнула снизу, чтобы Паркер включил кондиционер. Начинался еще один рядовой день девяностых.
Он вспомнил, как в один из этих невыносимо жарких дней говорил с Евой о том, сколько раз принимать душ. В эти дни она за вечер ополаскивалась до четырех раз — просто чтобы хоть немного освежиться. Это упоминание душа и окон («Ненавижу сквозняки», — объяснила она) помогло ему представить ее квартиру: маленькие комнатки, спертый воздух, тяжелые запахи. Она рассказала, что музыка мешает ее соседям, и ей приходится слушать плеер, лежа в кровати в наушниках. Это был один из закоулков в южной части города, где отовсюду слышны голоса, машины и приглушенные крики. Но она никогда не жаловалась. Иначе он бы хоть что-нибудь знал о ней.
— Я поеду на БМВ, — бросил он Барбаре и заторопился, потому что в нем росло подозрение, что он ошибается. Что с Евой что-то случилось.
Эта мысль так растревожила его, что он перестроился на одном из поворотов шоссе Иденз на Мортон Грув и остановился у ближайшего телефона-автомата около прачечной.
— Пожалуйста, возьми трубку, это срочно, — сказал он медленно в ответ на первые фразы автоответчика Евы.
Череда неподражаемых путешествий «превосходного писателя и туриста-по-случаю», взрывающих монотонность преодоления пространств (от Лондона до Ханоя («Великий железнодорожный базар»), через Бостон в Патагонию («Старый Патагонский экспресс») и далее) страстью к встрече с неповторимо случайным.«Великолепно! Способность Теру брать на абордаж отдаленнейшие уголки Земли не может не восхищать. Его описания просто заставляют сорваться с места и либо отправляться самолетом в Стамбул, либо поездом в Пномпень, либо пешком в Белфаст… Особо подкупает его неповторимое умение придать своему рассказу о путешествии какую-то сновидческую тональность, дать почувствовать через повествование подспудное дыхание теней и духов места».Пико Айер.
«Моя другая жизнь» — псевдоавтобиография Пола Теру. Повседневные факты искусно превращены в художественную фикцию, реалии частного существования переплетаются с плодами богатейшей фантазии автора; стилистически безупречные, полные иронии и даже комизма, а порой драматические фрагменты складываются в увлекательный монолог.
«Ничто не возбуждает меня так, как гостиничный номер, пропитанный ароматами чужой жизни и смерти… Я хочу оставаться в этом отеле. Здесь много этажей, много историй…» Гавайский «Декамерон» современного американского писателя Пола Теру (р. 1941) «Отель „Гонолулу“» смешон, трагичен и трогателен одновременно: это книга о сексе, любви и смерти. Мы никогда не знали Гавайи такими — рай на земле, пристанище чудаков, маньяков и потрясающе красивых женщин.
Место действия романа «Коулун Тонг» — британская колония Гонконг. Время — канун ее передачи Китаю. На этом злободневном материале Полом Теру создана одна из его самых захватывающих книг. История слабой души, которая потянулась было к свету, но не сдюжила; притча о несостоятельности ханжеского Запада и жизнестойкости варварского Востока; триллер, где все ужасы от мира сего.
«Старый патагонский экспресс» — это множество пугающих и опасных тайн двух континентов в книге Пола Теру, профессионального путешественника с мировым именем, автора сценариев к популярным фильмам «Святой Джек», «Рождественский снег», «Берег Москитов» с Гаррисоном Фордом, «Улица полумесяца», «Китайская шкатулка».Блеск и нищета самых загадочных и легендарных стран Центральной Америки — Гондураса, Колумбии и Панамы, футбольный угар в задавленном нищетой Сальвадоре, неподвластные времени и белому человеку горные твердыни инков в Чили, скрытый под маской мецената оскал военного диктатора в Бразилии.«Старый патагонский экспресс» — один из его нашумевших бестселлеров, завораживающее своей неподкупностью описание приключений романтика-одиночки, не побоявшегося купить билет и сесть на поезд, чтобы оказаться на краю земли.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.