Чикаго - [52]

— Наркоманка! Проститутка! Убить тебя мало! — От крика Раафата дрожали стены.

18

Шайма швырнула поднос, он зазвенел, и капли Умм Али разбрызгались по столу. Она с негодованием смотрела на Тарика, задыхаясь от переполнявших ее эмоций:

— Как ты смеешь прикасаться ко мне?!

Белый как полотно Тарик тихо ответил:

— Прости…

— Послушай, Тарик! Если ты думаешь, что я легкодоступна, то глубоко ошибаешься. И если это повторится, больше ты меня не увидишь. Понятно?

Тарик молчал, опустив голову, как провинившийся ребенок, который разбил дорогую вазу. Он извинился и ушел. Шайма провожала его укоряющим взглядом, пока дверь за ним не захлопнулась. Но и после его ухода она продолжала дрожать, чувствуя прикосновение его рук на запястье и горячее дыхание на лице. Поступок Тарика был неожиданным и поверг ее в шок. Прошло некоторое время, прежде чем она смогла осмыслить произошедшее и попытаться об этом забыть. Однако она уже успела прикоснуться к запретной сфере и испытать физическое наслаждение, которое до сих пор получала только украдкой. В голове сразу сработал сигнал опасности. Тысячу раз с тех пор, как в средней школе у нее начались месячные, она слышала предостережение матери: «Мужчины, Шайма, хотят от женщины только ее тела. И они готовы на все, чтобы завладеть им. Юноши соблазняют девушек сладкими речами и пытаются убедить их в своей любви, чтобы добиться от них желаемого. Твоя девственность — честь твоя, твоего отца и всей семьи. Если ты не будешь ею дорожить, мы до конца дней не сможем смотреть людям в глаза. Всевышний дал тебе это тело, чтобы ты содержала его в чистоте и отдалась только тому, кто женится на тебе согласно закону, ниспосланному свыше. Помни, Шайма, мужчина не возьмет в жены ту, которая позволит ему что-либо. Мужчина не уважает легкодоступную женщину, ей он не может доверить свою честь и честь своих детей».

Вспомнив о принципах, на которых выросла, Шайма порадовалась, что вовремя остановила Тарика. Однако некоторое время спустя она уже спокойно размышляла: «Хотя он и совершил ужасную ошибку, когда пытался меня обнять, но, с другой стороны, этим он признался, что влюблен. А значит, он меня уважает и собирается жениться».

Она села заниматься и постаралась сосредоточиться. «Наша с Тариком любовь, — рассуждала она, — будет дополнительным стимулом, чтобы получить диплом, вернуться в Египет и пожениться». Закончив, она пошла в ванную, совершила омовение, прочитала вечернюю молитву, молитвы витр и шафа, затем погасила в комнате свет и забралась в постель.

Шайма лежала в темноте с открытыми глазами и удивлялась, вспоминая, что сделал сегодня Тарик. Она не осуждала его и не обижалась — наоборот, ее переполняла нежность. Он любит ее и хочет, чтобы они обнимались, как влюбленные. Вот и все. Может, она была слишком строга к нему? Ее неотступно преследовали предостережения матери, но впервые в жизни она решила разобраться сама.

Если мать права, то девушка, которая не дорожит собой, никогда бы не вышла замуж. Но Шайме были известны случаи, свидетельствующие об обратном. Она знала девушек, которые сначала развлекались с мужчинами, а затем удачно выходили замуж. Ее подруга Радва, ассистентка на кафедре патологии медицинского колледжа Танты, встречалась с профессором, и об их отношениях, совсем не невинных, долго сплетничал весь колледж. В конце концов профессор развелся с женой, бросил детей и женился на Радве. Вскоре у них родился ребенок. А Лобна, ее соседка? У нее был не один парень. Она сама рассказывала Шайме о сексуальных отношениях с ними. Поцелуи, объятья… и прочее, чего Шайма и представить себе не могла. И чем все закончилось? Лобна была опозорена и лишилась будущего? Ее проклинали и ненавидели всю оставшуюся жизнь? Нет. Она вышла замуж за Тамера, сына миллионера Фарага аль-Бахтими, владельца известной кондитерской фабрики. Он сходит с ума от любви к ней и ни в чем ей не отказывает. Лобна, телом которой воспользовался не один молодой человек, живет сейчас как принцесса на прекрасной вилле в пригороде Танты. Она — счастливая жена и мать двоих детей.

А что далеко ходить? Разве сама Шайма не дорожила своей честью? Не дожила до тридцати лет не тронутой ни одним мужчиной? Она вела порядочную жизнь и никому на факультете не позволяла выходить за рамки деловых отношений. Даже работающих с ней профессоров она держала на расстоянии. У нее незапятнанная репутация и среди соседей, и на работе. Почему же она до сих пор не вышла замуж? Почему женихи не выстраиваются к ней в очередь, ведь она так целомудренна? Все эти факты противоречат словам матери. А может, мать пугала ее специально? Или она судила с позиций своего времени? Разве мягкое отношение девушки (в определенных границах) к возлюбленному не является своего рода уловкой, чтобы подвести его к браку? И разве не будет он любить ее еще больше, если поцелует и обнимет?

Несмотря на медицинское образование, Шайма ничего не знала о чувствах мужчин. Разве любовь мужчины к женщине не может сопровождаться физическим к ней влечением? И потом, если бы каждая добрачная связь была несмываемым грехом и на всех, кто его совершил, обрушивались бы напасти, то почему Аллах никак не наказывает американцев, большинство которых так и живет? Юноши и девушки встречаются по выходным на станциях метро и в парках, у всех на глазах обмениваются горячими поцелуями, неплохо проводят время и делают то, чего она не может позволить себе с собственным мужчиной при закрытых дверях спальни. Почему Аллах не обрушит гнев на этих развратников?! Месяцы, проведенные в Чикаго, заставили ее взглянуть по-другому на образ жизни этих людей. Она начала сомневаться в принципах праведности, на которых ее воспитали. Разве может Аллах судить нас иначе, чем американцев? Американцы совершают смертные грехи — практикуют все формы извращений, играют в азартные игры, пьют алкоголь, однако не похоже, чтобы Всемогущий Аллах гневался на них. Вместо того чтобы наказать их за ослушание, он дарует им богатство, знание и силу, чтобы их страна стала самой могущественной в мире. Почему же Аллах карает мусульман и в то же время прощает американцев?