Четыре жизни академика Берга - [31]

Наблюдая за опытами Ренгартена, Берг не подозревал о существовании всех этих трудностей, тогда его увлекла сама идея приема радиоволн под водой. И он решил этим заняться.

В его распоряжении были лишь «Научные основы беспроволочной телеграфии» Петровского, маломощный передатчик и простейший детекторный приемник. На подлодке Е-8 была телескопическая мачта, но она поднималась всего на пять метров. Прием в этих условиях граничил с искусством. Искусство заключалось в том, чтобы нащупать на детекторе чувствительную точку, внешне совершенно не отличимую от остальной поверхности кристалла. Радиотелеграфист Ефремов, один из русских матросов, пришедших с Бергом на Е-8, владел этим искусством и учил ему молодого штурмана. В часы приема они оба колдовали над радиоприемником, но часто как раз в нужный момент контакт нарушался, радиосвязь прекращалась, и они снова бились, силясь ее возобновить.

ВЕЗЕНИЕ ИЛИ ИСКУССТВО!

Освоив радиоаппаратуру Е-8, Берг не только наладил связь с внешним миром. Оказалось, что радио может помочь в другом, не менее важном и трудном деле: точно определять местонахождение подводной лодки. Хотя помощником штурмана в плавании является не только компас, но и звезды, они часто бывают ненадежны. Когда не видно берегов, штурман может прибегнуть к астрономическим наблюдениям и, сделав несложные вычисления, определить свои координаты. Для этого он должен уметь измерить высоту какой-нибудь звезды и знать точное время. Первая задача решается с помощью специального прибора — секстана. Берг хорошо знал и любил астронавигацию, он ведь с детства увлекался астрономией, и такого рода измерения не вызывали у него затруднений. Но как определить точное время? На кораблях для этой цели служат хронометры. Однако в условиях переменной температуры и влажности, под влиянием качки и изменений атмосферного давления ход лучших хронометров далеко не идеален. Ошибки составляют доли секунды, а иногда и секунды в сутки. При длительных плаваниях ошибка накапливается. Ход хронометра надо было бы проверять каждый день и вводить в расчеты необходимые поправки — иначе в результате погрешности хронометра можно ошибиться в определении местонахождения лодки на несколько миль.

Выручило радио. В то время начали действовать станции, дающие радиосигналы времени: работали станции в Париже, на Эйфелевой башне, в Германии — Норддейх, Науэн и Эйльвезе. Все они были для того времени очень мощными — до 20 киловатт. Сигналы времени, конечно, предназначались для своих кораблей, но пользоваться ими могли все, кому удавалось их принять. Сигналы передавались ночью, в 12 часов, на очень длинных волнах. Берг и Ефремов начали охотиться за этими сигналами. Что это была за изнурительная работа!

При помощи антенны и приемника Е-8 эти сигналы можно было принять, только всплыв на поверхность и подняв мачту. Но при всплытии обычно работают дизели, что необходимо для зарядки аккумуляторов. Лодку на поверхности моря качает, низкую антенну заливает водой, а прием — процесс капризный, ведь нужно искать на детекторе эту проклятую чувствительную точку! Когда Берг и Ефремов готовились к ночной операции, лодка буквально замирала, все затихало, на лодке воцарялась мертвая тишина, даже дизели на время останавливались, — Берг и Ефремов ловят Париж, от успеха зависит жизнь корабля.

Но лодка не просто затихала, у нее, как у всякого зверя, притворившегося мертвым в минуту опасности, были особенно обострены все чувства. Каждую секунду она готова была ощериться «когтями» и «клыками» или укрыться под водой. А немецкие сторожевые корабли, тральщики, эсминцы, гидросамолеты, «цеппелины» охотились за лодками именно ночью, когда они всплывали для зарядки аккумуляторов и вентиляции, и именно в тех районах, где не было минных заграждений. Поэтому два-три часа на поверхности моря, часто в весьма свежую погоду были для команды очень напряженными. Сколько раз лодка поспешно уходила в глубину, сколько раз гнулась при этом телескопическая мачта, рвалась антенна. Берг и Ефремов, конечно, не успевали их убрать, и лодка погружалась с поднятой мачтой. И следующей ночью, вместо того чтобы вести радиоприем, Берг и Ефремов ползали по поверхности лодки с плоскогубцами и молотками и срочно восстанавливали свое многострадальное хрупкое хозяйство.

Папалекси и Ренгартен нашли выход из положения. По их рекомендации на русских подводных лодках были установлены стационарные рамочные радиосети. Берг тотчас соорудил такую антенну на Е-8. Теперь удавалось принимать сигналы времени без подъема телескопической мачты. Однако возникли новые затруднения. Слышимость стала намного хуже, трудности приема удесятерились. Требовалось большое искусство и опыт, чтобы поймать слабые, тонущие среди помех позывные Науэна и Парижа.

Но радиотехника не стояла на месте. Теперь вместо кристаллических детекторов она могла предложить стеклянные лампы, наполненные газом. Они носили устрашающее название — гетеродин — и светились таинственным голубоватым светом. Гетеродин принимал радиосигналы только тогда, когда радист устанавливал правильный режим работы, то есть умел подобрать нужное напряжение и ток, протекающий через лампы. В противном случае лампы упорно хранили молчание. На языке инструкции это описывалось так: чтобы добиться работы в наиболее чувствительном режиме, надо найти перегиб на ломаной анодной характеристике газонаполненных ламп. А этот перегиб — место рабочей точки лампы — почему-то все время менял свое положение. Причем в отличие от кристаллического детектора отыскание рабочей точки требовало не чистого везения, а долгих, кропотливых, систематических измерений.