Четыре жизни. 2. Доцент - [53]
1972 г. Абхазия. Озеро Рица. Рядом троюродная сестра Гедвига Чания. Сухуми. Обезьяний питомник, закрытое для посетителей научное отделение.
Удивил небольшой действующий женский православный монастырь 13-го века (местные жители рассказали, что монашки появились после закрытия монастыря при Киевско-Печёрской лавре). Интересно было наблюдать за монашками, что-то стирающими в местной маленькой речушке.
Масса разнообразных полезных деревьев от инжира (абхазы любят завтракать нежными плодами, сидя на дереве) до лавра и шелковицы. Красиво смотрятся двухэтажные особняки абхазов с зелёной лужайкой перед домом и разгуливающими белыми индюками. В качестве заборов используется живая изгородь, обвитая мощными колючими плетями крупноплодной и очень вкусной ежевики.
Я с детства люблю ежевику, летом 1955 г. с друзьями собирал ягоду по фактически пересыхающему после забора воды на полив руслу Каратала в 10 км от Талды-Кургана. На донном галечнике росла зверски колючая облепиха (никого в те времена не интересовавшая), обвитая плетями ежевики. Бабушка готовила отличные вареники с ежевикой, компот, варенье.
Нам с Ниной показалось удивительным, что абхазы ежевику не собирают и не едят, ягода осыпается, птицы её тоже не клюют, а мы с удовольствием.
В гостях пили много вина, дядя Артур регулярно собирал за стол в саду абхазских друзей. Я решил прояснить ситуацию с ежевикой и неожиданно услышал любопытную историю, позже неоднократно повторенную разными людьми, совпадающую даже в мелких деталях. Скорей всего это быль, а не фольклор.
В начале 60-х Хрущёв посещал предгорья Абхазии. После сильных возлияний за хлебосольным кавказским столом, очень довольный обилием в Абхазии посевов кукурузы, генсек возвращался в Гудауту. По дороге Никита Сергеевич остановил кортеж около Лыхны и подошёл к ограде обычной абхазской усадьбы, попробовал ежевику. Последовал типичный хрущёвский экспромт: «А почему бы не ввести здесь ежевику в сельскохозяйственную культуру?» В ответ типичная реакция московских прихлебателей, подобострастие и радость за шефа, выдвинувшего очередную гениальную идею.
Сопровождающие абхазы, хозяева республики и района, старейшины сначала замешкались, затем начали глубокомысленно и по кавказски степенно рассуждать, дескать, в соседних республиках условия для выращивания ежевики лучше. Здесь я не мог удержать смех.
Дальше можно было не рассказывать, аналогичная ситуация блестяще показана московским абхазом Фазилем Искандером в повести «Созвездие Козлотура». В ней властям Абхазии навязывали разведение гибридов горного тура и домашнего козла (козлотура и турокоза). Юморист удивительно точно изобразил особенности национального мышления, абхазы за столом дяди Артура — чистые прототипы героев Искандера.
Не знаю, трансформировалось ли мнение Хрущёва в нечто похожее на повсеместное распространение кукурузы, но в 90-е годы случайно обнаружил, что селекционные станции Томской области распространяют несколько сортов ежевики. Сдуру посадил пять кустов на даче в Оськино, три года мучился с фактически активным бесплодным сорняком, получил горсть мелких, отвратительных по вкусу ягод, и прекратил эксперимент.
Действительно, в Тюмени и Томске можно выращивать арбузы и виноград, но зачем? Я так и не понял, почему абхазы не едят ежевику, возможно, перекормлены витаминами, но их мудрость, что ежевика лучше растёт в других регионах, мне по душе.
Продолжаю восхищаться Абхазией 1972 года.
Дней 10 жили с Ниной у моей троюродной сестры Гедвиги в Сухуми. Южный двухэтажный дом в центре Сухуми в 100 метрах от моря. Каждая семья имеет по комнате. Общая, хозяев на 20 веранда, заставленная хламом. В комнате одна большая супружеская кровать, на ней нас расположили, для остальных ночные раскладушки. Удивительная убогость жилищных условий, а ведь Терентий Чаниа — известный, печатающийся в Москве, поэт и редактор областной партийной газеты на абхазском языке…. Мы старались уходить на пляж рано утром и появляться поздно вечером.
Поразительна летняя погода Сухуми, утром солнце, вечером дождь. Просыпаешься, под окном белый пароход, как у Александра Грина. Туристический рейс Сочи — Сухуми выполнялся ночью, каждое утро у пристани стоял белоснежный круизный лайнер. Незабываемое зрелище в восходящих лучах солнца! Геда — старший гид Интуриста и вместе с группами из Восточной Германии мы познакомились с Новым Афоном (монастырь, пещеры), высокогорным озером Рица (очень красиво), Гаграми и с бесподобной Пицундой (вода настолько прозрачна, что около ограничивающих зону купания буев на дне виден каждый камешек). В Пицунде в 60-е построен комплекс 14-этажных зданий для иностранных туристов. Через пару лет выяснили, что плохо исследовали структуру грунта, корпуса начали смещаться. В 1972 г. один корпус (никого близко не подпускали) напоминал Пизанскую башню, его показывали туристам как очередной экспонат. В Пицунде я впервые увидел на каждой сосне металлический номерной жетон. Оказалось, это реликтовая разновидность сосны, в других местах не встречающаяся.
Рядом с Пицундой расположено большое село с преимущественно армянским населением (название забыл). В ближайшем к морю двухэтажном доме (метров 150) жили две пожилые родные тёти папы. Окунулся в море, понял насколько трудно выбираться на берег даже при лёгком волнении, если нет рядом волнорезов (на обустроенных морских пляжах этого не прочувствуешь). Запомнил рассказ бабушек о каверзах Чёрного моря. В декабре 1969 или 1970 г. (температура воды и воздуха в пределах + 5-10?) море вдруг начало повышать уровень. Вода поднялась на второй этаж, бабушки лежали на кроватях (ножки в воде) и готовились к смерти, помощи ждать неоткуда. Бог миловал. По-видимому, подобное явление вызвало катастрофу в туристическом комплексе Пицунды.
