Четыре жизни. 2. Доцент - [52]
Июнь 1971 г. Горы вокруг Иссык-Куля. Обеденный перерыв. От дыма закрыл глаза.
Июнь 1971 г. Горы вокруг Иссык-Куля.
Пока москвич отмечал документы, экскурсионные автобусы ушли. Как это произошло? Экскурсовод головы не пересчитал? Покрыто мраком, так как позже не было желания разбираться.
На юмор не тянуло, не до шуток. Мы без копейки, одеты в лёгкие рубашонки с коротким рукавом (на Иссык-Куле вечера холодные, забываешь про лето), а до Чолпон-Аты более 200 км. На перекладных, преимущественно открытых попутных грузовиках, «за спасибо», к ночи смогли добраться до турбазы. Продрогшим до костей туристам ежедневная водка очень даже пригодилась в качестве профилактического лекарства (танцплощадка отработала часа два назад).
Спустя много лет я неожиданно понял, что москвич был не из МУРа, а из УИН, попросту, тюремщик. О себе он никогда ничего не рассказывал, но инициировал и внимательно слушал мои рассказы о семейных перипетиях, Челябинске-40, Колыме, Казахстане, предпочитая душевные разговоры контактам с женщинами. Москвич много фотографировал, снимки прислал в Тюмень в конверте без обратного адреса, ни единой строчки сопровождения. Вспоминаю москвича с добром, но имени не помню.
Июнь 1971 г. Иссык-Куль. Друг москвич.
Запомнился Иссык-куль и фирменным чебачком. В первую поездку, я, перебинтованный, почти всё время провёл с обычной удочкой, ловил неплохо на дождевого червя. Иссык-кульский чебачок напоминает российскую плотву, но величиной до 15 см. Местные жители промышляли сетями, нанимали в помощь желающих, сушили рыбёшку, затем продавали отдыхающим «вместо семечек». Сушёный чебачок пользовался большой популярностью: мужчины с пивом, а женщины всегда от солёненькой рыбы «без ума».
Летом 1972 г. впервые оказались на отдыхе в Абхазии. Каким образом? Ещё в 1955 г. мы с папой были в гостях у его двоюродной сестры Фриды в Копейске Челябинской области. Муж тёти Фриды дядя Артур в трудармии на шахте заработал неизлечимую болезнь лёгких, одно лёгкое ампутировано. Врачи рекомендовали (единственное спасение) переехать на черноморское побережье, где воздух насыщен кислородом, т. е. имеются благоприятные условия для системы дыхания. Так они поселились в абхазской деревне Лыхны. Врачи оказались правы, целебный воздух Абхазии на десятки лет продлил жизнь дяде Артуру. Подрастали дети, старшая Геда — гид «Интуриста» в Сухуми, средняя — лаборант в обезьяньем питомнике в Сухуми, а младшая училась в 9-м классе, и у родителей не было достаточно средств, чтобы в будущем устроить её в какой-либо ВУЗ Сухуми и Тбилиси (без больших денег в Грузии такие вопросы не решались). Я взялся устроить троюродную сестру в тюменский индустриальный институт. Через пару лет поражался, приезжают из Абхазии Рената и её подружка с красивыми аттестатами зрелости (2–3 четвёрки среди отличных оценок), а знания полностью отсутствуют. Дошло до того, что вступительный письменный экзамен по математике они переписывали у меня в лаборатории. Года полтора мучений в институте и хорошая девушка Рената вернулась в Абхазию рожать детей, лет двадцать пять назад их было трое.
Июнь 1971 г. Горы вокруг Иссык-Куля. Девушки сесть на ишака не решаются.
Июнь 1971 г. Горы вокруг Иссык-Куля и холодные речки.
Июнь 1971 г. Иссык-Куль. Турбаза «Казахстан». Я слева.
Июнь 1971 г. Иссык-Куль. Турбаза «Казахстан». Я на вёслах.
Итак, нас с Ниной пригласили в отпуск в Абхазию. Небольшой, типично российский домик с усадьбой в 6 соток. Поразительное гостеприимство. Первый день непрерывно идут деревенские гости посмотреть на племянника Артура из Сибири, кандидата наук (попросту идут выпить). Стол стоит в саду, рядом раскладушка. Начали в 9 утра, перегрузился, лёг. Часа через 3 открываю глаза, застолье продолжается. И дотемна.
Мы с большим интересом рассматривали устройство типичной абхазской деревни Лыхны, расположенной в 5 км в гору от Гудауты. Хаотично разбросанные на большой холмистой территории дома с семейными кладбищами на территории усадьбы (удивительная деталь, тем более, что абхазы почти поровну разделились на приверженцев православно-христианской и мусульманской религий). Практически все абхазки ходят в чёрной одежде, по существующим обычаям женщина должна носить траур по умершему родственнику один год, а родственников у каждой пол Абхазии.
Июнь 1971 г. Иссык-Куль. Турбаза «Казахстан». Наша троица (я слева) и очередные подруги.
Июнь 1971 г. Иссык-Куль.
Шашлык с сухим вином на соседней правительственной турбазе «Киргизстан».
Июнь 1971 г. Пржевальск. Памятник и могила великого путешественника на высоком берегу Иссык-Куля. Я слева.
Чайные плантации со щиплющими сорную траву буйволами, массивы двухметровой кукурузы вокруг многолетних груш или яблонь, обвитых виноградом сорта «Изабелла».
Рядом с домом родственников чайная фабрика. Чайный лист собирают сторонние люди, нанятые колхозниками для обработки своей доли плантации. Функция колхозника — сдать чайный лист на фабрику (сейчас таким разделением функций никого не удивишь, но это был советский 1972 год). Главный технолог чайной фабрики с удовольствием показал нам весь цикл приготовления чая. Внешне уровень ручного производства предельно убогий, но чай изумительный по вкусу и запаху (не знаю, с чем сопоставить, скажем, с хорошей деревенской пекарней, всё выполняется вручную, а хлеб изумительный). Чай из Лыхны отправлялся на фабрики Москвы и Прибалтики, где его смешивали в определённых пропорциях с «чайным мусором», расфасовывали по сортности и отправляли в торговлю. В качестве подарка получили чемодан восхитительного чая «Букет Абхазии», не поступающего в торговлю, хватило нам и тюменским друзьям на год.
