Четыре желания - [7]

— Я не люблю Майю, ты же знаешь, — руки Люса легли на бедра, с нежностью поглаживая чувствительные к ласке места.

— И откуда я это знаю? — чувствуя, как моя уверенность тает с каждым прикосновением, я стряхнула с бедер его руки.

— У тебя нет причин мне не доверять.

— Да, а у тебя?

— Мне все равно, я верю только в то, что вижу, — он поддался вперед, прижимаясь ко мне возбужденным телом.

— Отстань, — я уперлась коленками в стену и задом спихнула Люса с кровати.

— Глупыш, сам придешь… — насмешливо процедил Люс.

— Не надейся! — гордо ответила я, досадуя на скованное непреодолимым желанием тело и предательскую дрожь в коленях.

— Ну-ну, — он противно хихикнул.

Глава 5

Их нелепая ссора продолжалась два дня. Мартус упрямо дулся и молчал; Люс лукаво поглядывал на строптивого мальчишку и тоже не шел на контакт.

«Вот бесененок!» — Люс хмыкнул, бросив взгляд на уткнувшегося в книгу Мартуса.

Зачем он, спрашивается, стянул у Люса эльфийскую книгу? А риверская летопись ему на что? Сидит, молчит, изучает — смазливая рожица забавно нахмурена, выразительные брови сошлись к переносице. Этот оборотень — кладезь сюрпризов: где это видано, чтобы представители его племени умели читать? Необычайно образованный оборотень.

За этими размышлениями Люс не заметил, как проникся к парнишке весьма теплыми чувствами. Мартус прочно входил в жизнь и сердце своего спасителя.

Мартус захлопнул книгу, сверкнул золотистыми глазами и выдал:

— Не чего сложного.

— Что? — Люс бросил на оборотня удивленный взгляд: последнюю фразу мальчишка произнес по-риверски.

— Я говорю, что риверский оказался ни таким уж сложным, — парень явно забавлялся ситуацией.

— Хочешь сказать, что сумел за два дня выучить язык? — оборотень согласно кивнул.

«Ну и ну!»

— Ты что-то сказал? — Мартус внимательно смотрел Люсу в глаза.

— Я сказал, что Майя была не права, — Люс накинул плащ и вышел во двор.

Он возился в конюшне, когда услышал приветствие:

— Ну, здравствуй, эльф!

— Фрэн! — мышцы напряглись, фиолетовые глаза блеснули недобрым огнем.

Высокий, рельефный, крепкий, как скала, наблюдатель Фрэн склонил в приветствии гордую голову. Короткие белые волосы отливали серебром, мышцы играли под обветренной кожей.

— Что тебе нужно? — Люс скрестил руки на груди.

— Ты знаешь, эльф. Мне нужен мальчишка, — правая рука наблюдателя легла на рукоять боевого меча.

От Люса не укрылся этот недобрый жест, но эльф не подумал отступать, без труда выдерживая буравящий взгляд холодных серых глаз.

— В моем доме находится мальчик, которого я спас от смерти. Откуда мне знать, что он тот, кого ты ищешь? — голос Люса звучал резко.

— Он — оборотень с золотыми волосами, красивый и хитрый, как все их гнусное племя. Его зовут Демиан и он убийца, — Фрэн поддался вперед, но властная сила, исходившая от эльфа, заставила его сбавить обороты.

— Созови суд наблюдателей, Фрэн. Я выслушаю его доводы, и если вы сумеете меня убедить, ты заберешь мальчика, — спокойно ответил Люс.

— Суда не будет, Люс. Я заберу мальчишку сию же минуту, — Фрэн выхватил меч из ножен и ринулся на эльфа.

Люс был готов к такому повороту событий: полы длинного плаща разошлись, в руках эльфа блеснула наколдованная боевая секира.

— Кого ты защищаешь? Что тебе этот мальчишка? — Фрэн ловко наносил удары, но даже его боевого искусства было маловато, чтобы заставить отступить эльфа.

— А тебе что до него? — Люс ловко уворачивался, предпочитая не переходить в наступление.

— Он убил моего брата, — Фрэн выкинул вперед руку с мечом, и тут же отступил: отбивая удар, секира эльфа полоснула наблюдателя по плечу.

Фрэн завыл, как раненный зверь и пошел в атаку. Удары следовали один за другим, некоторые сумели-таки задеть эльфа. На холсте рубахи четко проступали пятна растекшейся крови.

— Я сказал, что заберу мальчишку, — Фрэн взмахнул клинком и, изловчившись, ударил эльфа в грудь.

Зажимая рану левой рукой, Люс шагнул к Фрэну. Фиолетовые глаза стали жуткими от гнева.

Тут от дома пронесся ураган колдовской силы, который просто вымел ошарашенного наблюдателя далеко за пределы двора, пребольно наподдав напоследок его же собственным мечом.

Люс зажал кровоточащую рану и обернулся в поисках источника колдовства: в дверном проеме стоял, выкинув вперед руку, Мартус. Вокруг него клубились магические вихри.

Аня.

Реверский оказался совсем не сложным. Смесь варварских языков, в великом множестве расплодившихся на окраинах бывшей Римской империи. Немного от готского, примесь франкского и чуть-чуть от других диалектов.

Занимаясь самообразованием, я прилежно разбирала стянутую у Люса книгу, и украдкой бросала на него настороженные взгляды. Он все еще злился, и упорно молчал. Чтоб тебя!

— Не чего сложного, — по-риверски произнесла я.

Он явно прихуел от услышанного, зыркнул фиолетовыми гляделками (так тебе, засранец!), процедил, что Майя была не права и сдриснул во двор.

Я лениво наблюдала в окно, как он возится во дворе, что-то бурча себе под нос. Я довольно ухмыльнулась и взялась за эльфийскую книгу.

Мои новые особенности заставили почувствовать, что к нам пожаловал чужой. Я приникла к стеклу: так и есть — Люс стоял у конюшни и разговаривал с высоким белобрысым мужиком.