Четыре времени года - [54]

«Тарасята» И. Моисеева, А. Миненков, И.Черняева, В. Благов, Т. Тарасова, В. Жигалин, Т. Войтюк

Невозможно сразу сделать драматический танец под сложную незнакомую широкой публике музыку, тем более, что фигуристы обычно выступают под знакомые мелодии, а кататься, используя произведение, узнаваемое только профессиональными музыкантами, могут лишь известные спортсмены, и положительная реакция у публики будет только в этом случае. До использования в программах классической музыки спортсмены должны дорасти, подняться. Когда Бестемьяновой и Букину был поставлен показательный танец на бетховенского «Эгмонта» — для меня этот номер звучал как победа на соревнованиях, потому что мои ученики открыли в себе новые качества. В следующем сезоне я поставила Наташе и Андрею танец на музыку Альбинони «Непокоренная». Она была понятна им, и они смогли раскрыть в ней движением каждый нюанс.

То, что людей, профессионально связанных музыкой, не только не коробит от такого обращения с классикой (уже это немало), а они говорят: «Танец смотрится блестяще», свидетельствует о настоящем интеллектуальном катании — таких пар, поверьте, немного.

Но все же какую музыку я предпочитаю слушать сама?

Если мерить мерками спортивного тренера, то есть с профессиональной точки зрения, ту, под которую катаются мои ученики. А вне спорта? Так сразу не ответишь. На мой вкус большое влияние оказал мой муж. Конечно, я не понимаю музыку так, как Володя, но чувствую ее душой.

Володя для меня незаменимый помощник по любой музыкальной справке. Когда я ставлю танец, он подбирает мне литературу: когда написана эта вещь, в каких условиях, кому посвящена. Он разбирает ее со мной буквально по нотным знакам. Он садится за рояль и проигрывает в разной манере фрагменты. Безусловно, я советуюсь с ним, какую музыку мне выбирать, что мне послушать и что может мне пригодиться.

По примеру тренера все мои ученики ходят на концерты в консерваторию, и я вижу, как гармония звуков, которая очаровывала их в зале, наполненном музыкой, находит воплощение потом на льду.

В шестнадцать лет я впервые серьезно познакомилась с концертами Рахманинова. Его музыка меня потрясла. Тогда я начала собирать для себя фонотеку классики, чего, по-моему, не делал никто из моих друзей-ровесников. Я оставалась одна, ставила на проигрыватель пластинку — мне искренне казалось, что я понимаю эту музыку и тонко ее чувствую. С годами выяснилось, что мое представление о собственном понимании классической музыки несколько не соответствует действительности.

Я с детства не то что влюблена — помешана на балете, на этом слиянии музыки и движения, на разговоре, который проходит без слов, где их заменяют жесты и фигуры. Конечно, вся балетная музыка любима с детства, как и все знаменитые спектакли Большого театра.

Впрочем, говорить о балете я могу очень долго, а времени у меня мало, и подходит пора слушать музыку. Конечно, я не собираюсь часами слушать все подряд. Так не бывает и быть не должно. Я еду слушать музыку определенную, того направления, которое выбрала для будущей программы, но пока не имею права сказать какое. Это секрет. Тайна предстоящей постановки. Но для примера можно взять 1983 год, когда готовилась программа к нынешнему олимпийскому сезону.

Мне помогает музыкальный редактор Михаил Белоусов, которому я очень доверяю. Я говорю Мише, в каком стиле я вижу программу следующего ?'ода, и он подбирает мне для прослушивания конкретную музыку, благо сам работает в Доме звукозаписи.

С Мишой Белоусовым мы понимаем друг друга с полуслова, и когда я говорю, г. каком ключе мне нужна музыка, он сам делает отбор, а порой и сам приносит го единственное, что нам необходимо.

В свое время очень много как музыкальный редактор сделал для наших фигуристов пионер в этом деле Александр Гольштейн. Он был первый, кто начал скрупулезно подбирать мелодии для выступлений и привил профессиональное отношение к поискам музыки и нам, фигуристам.

Накануне сезона 1984 года я долго выбирала испанскую или русскую музыку для произвольного танца Бестемьяновой и Букина. Остановилась на русской. И вот, исходя из этой задачи, начался поиск. Раньше просто слушали пластинки и складывали, склеивали понравившиеся мелодии. Но наш вид спорта развивается, и нам уже не хочется многочастных программ — это, я считаю, пройденный, правда, очень важный, этап, когда пара показывала свои возможности от вальса до рок-н-ролла. Такая программа может существовать и дальше, но лишь в том случае, если ее пронизывает общая идея, если это не набор случайно нахватанных кусков.

Вернемся к весне 1983 года. Стиль танца определен, начинаем перерабатывать весь материал, который есть дома, у друзей, у учеников, в Доме звукозаписи. Я той весной переслушала, по-моему, все русские мелодии, во всех видах обработки, какие только были. Невозможно сосчитать эти километры пленок и сотни пластинок. Как в чтении есть умение просматривать страницу по диагонали, так и у меня выработалось быстрое прослушивание, наверное, также по диагонали.

У меня сейчас занимается семь танцевальных пар. Значит, ищу музыку для семи произвольных танцев, семи оригинальных и, как минимум, каждому по показательному номеру, а кому-то три-четыре, И каждый год всем разное. И движения им надо подыскивать разные. Получается в сумме, что каждое лето я ставлю большой балет в трех действиях.