Четыре ветра - [9]

Она осторожно опустила противень на стол.

Раф оглянулся и увидел ее. Он не улыбнулся, только тревожно покосился на спутницу.

Элса тут же отвела взгляд. Она едва сдерживалась, ее распирало желание. Она задыхалась. И меньше всего на свете ей хотелось провести так весь вечер – без малейшего знака внимания с его стороны.

– Мама, – она подошла к матери, – мама…

– Ты видишь, что я разговариваю с миссис Толливер?

– Да. Извините. Просто…

Не смотри на него.

– Я плохо себя чувствую.

– Думаю, она слишком разволновалась, – сказала мама, обращаясь к миссис Толливер.

– Наверное, мне лучше пойти домой.

Мать кивнула:

– Конечно.

Элса не смотрела на Рафа, направляясь к открытой двери. По танцполу мимо нее проносились пары.

Золото заходящего солнца, теплый воздух. Дверь за ее спиной захлопнулась, приглушив пение скрипок и топот танцоров.

Она шла через лабиринт из припаркованных автомобилей, мимо запряженных лошадьми фургонов, на которых на праздники приезжали менее удачливые фермеры.

На Главной улице было тихо, она купалась в солнечном сиянии цвета ириски, которому вскоре предстоит растаять, обратиться в ночь. Элса шагнула на тротуар.

– Элс?

Она остановилась, медленно повернулась.

– Извини, Элс, – сказал Раф, явно чувствуя себя неловко.

– За что?

– Мне нужно было с тобой заговорить. Или рукой помахать.

– Угу.

Он подошел ближе, так близко, что до нее долетел легкий запах пшеницы.

– Я все понимаю, Раф. Она милая.

– Джиа Компосто. Наши родители решили, что мы поженимся, когда мы еще ходить не умели.

Он наклонился к ней, и Элса уловила его теплое дыхание.

– Ты мне снилась, – быстро сказал он.

– П-правда?

Он смущенно кивнул.

Чувство, будто она подошла к краю обрыва: еще шаг – и полетишь вниз. Его взгляд, его голос. Элса смотрела в глаза Рафа, темные как ночь и немного грустные, хотя о чем ему грустить, она и представить не могла.

– Приходи в старый амбар Стюарда, – сказал он. – В полночь.

Элса лежала в постели, полностью одетая.

Не нужно ей туда идти. Это очевидно. Синяк на щеке давно исчез, но незримый след от него остался. Порядочные женщины так не поступают.

Она слышала, как родители вернулись домой, поднялись по лестнице, как открылась и закрылась дверь в их спальню.

Стрелки часов у кровати показывали 21:40.

Дом затих, Элса лежала, стараясь дышать беззвучно.

Она ждала.

Не нужно ей туда идти.

Но сколько бы Элса ни твердила эти слова, она ни на один миг не поверила, что последует им.

В одиннадцать тридцать она встала. Дневная духота еще не отступила, но в окно смотрело ночное небо Великих равнин. В детстве Элса представляла, что там, за окном, ее ждут приключения. Как часто она стояла у этого окна и пыталась дотянуться в мечтах до неизведанных миров?

Элса открыла окно и вылезла на металлическую решетку для цветов. Ей показалось, что она окунулась в само звездное небо.

Она спрыгнула в густую траву и замерла, испугавшись, что ее услышали, но в доме было по-прежнему темно и тихо. Пробралась к сараю и вывела один из старых велосипедов сестер. Оказавшись на улице, она села на велосипед и покатила к выезду из города.

Для местных жителей были привычны эти бескрайние черные ночи, когда путь освещают лишь звезды, белые искорки в темном мире. Вокруг не было домов, и несколько миль Элса ехала, не видя ничего, кроме темноты.

Вот и старый амбар. Она оставила велосипед на траве у дороги.

Он не придет.

Конечно, не придет.

Элса помнила каждое сказанное им слово, пусть их было совсем мало, мельчайшие черточки его лица. Улыбку, которая будто начиналась с одного края и постепенно расползалась по губам. Бледную запятую шрама на челюсти и чуть выступающий резец.

Ты мне снилась.

Давай встретимся сегодня.

Ответила ли она ему? Или просто стояла, онемев? Она не помнила.

Но вот она здесь одна-одинешенька перед заброшенным амбаром.

Какая же она дура.

Ей придется дорого заплатить, если ее поймают.

Она сделала шаг, галька заскрипела под подошвами коричневых полуботинок. Впереди маячил амбар, месяц будто поймал на крючок конек крыши. Шифер кое-где обвалился, в траве валялись доски.

Элса обхватила себя руками, словно замерзла, хотя на самом деле ей было жарко.

Как долго она простояла здесь? Ее начало подташнивать. Она уже готова была сдаться, как вдруг услышала шум мотора, повернулась и увидела приближающиеся фары.

Раф ехал слишком быстро, рискованно. Из-под колес летела галька. Он посигналил.

Он, должно быть, резко нажал на тормоз, потому что машина внезапно остановилась. Вокруг автомобиля взвихрилось облако пыли.

Раф торопливо выпрыгнул из машины, не выключив фары.

– Элс, – сказал он, широко улыбаясь, и показал ей букет фиолетовых и розовых цветов.

– Т-ты принес мне цветы?

Он достал из машины бутылку:

– И джин!

Элса не знала, чем ответить на такие подношения.

Он протянул ей цветы. Она посмотрела ему в глаза и подумала: «Вот оно». Сейчас она готова была заплатить любую цену.

– Я хочу тебя, Элс, – прошептал он.

Она залезла в кузов вслед за ним.

Он уже расстелил одеяла. Элса чуть разгладила их и легла. Только тоненькая ниточка света тянулась к ним от лунного серпа.

Раф лег рядом.

Она чувствовала его тело рядом со своим, слышала его дыхание.