Четыре стороны небес - [4]

Сыпал белым-белым.

Мириады белых мух,

Мелких снежных ядер.

Человек ушёл во тьму,

Белую, как скатерть…

* * *

Вечер сумерками стёк

По оборванным обоям.

Газа синий лепесток,

Чая пенье горловое,

В кружке ложечкой постук,

Размешаю пара клочья,

Заливаю пустоту

Чая черным многоточьем.

Так растапливают лёд

Посреди зимы лукаво.

Ты не сахар и не мёд,

Сердцу моему — отрава.

Выпью честно и до дна,

Ни секунды не жалея,

Пустота моя полна,

Но ещё чуть-чуть налей мне

Вожделенья теплых рук,

Ласку пьяную ладоней,

Сладострастие агоний

Перед вечностью разлук.

* * *

Отряхнув от скучной пыли,

Расправляю с легкой болью

Я слежавшиеся крылья,

Чуть поеденные молью.

Расправляю, словно ворон,

Ослабевший в клетке узкой.

Глянет зеркало укором,

Мол, не те уже нагрузки.

Мол, куда в твои-то годы,

Облакам дышать в загривок,

Невзирая на погоду

И отсутствие прививок.

Прочь изыди, бес стеклянный,

На твои плевать прогнозы,

Я взлечу над океаном

Самым белым альбатросом.

Облаков утрусь я мохом,

Чмокну солнышко неловко,

Я… засуну с горьким вздохом,

Крылья в темную кладовку.

* * *

А моя печаль

Не могла молчать,

Ныла, словно зуб

Сломанный.

Я её качал,

Грея у плеча,

Целовал в слезу —

Солоно.

А она во сне

Жаловалась мне

На своё житьё

Бледное.

Я ещё сильней

Обнимался с ней,

Чтоб согреть её,

Бедную.

Звёздами кружа,

Ночь взметала шаль.

Листьями дрожа —

Таволга.

И, едва дыша,

Грезила душа.

А печаль ушла.

Надолго ль?

* * *

Электронные импульсы

Расскажут о том, что где-то

Погиб урожай цитрусов,

Пролетела комета.

Буквы стекают дождиком,

Капли читаю наискось —

Кто-то попал в заложники,

Начался Апокалипсис.

Сколько ещё я выдержу

Тёмных сомнений стрелы:

Жив ли ещё я или же

Всего лишь адрес е-мэйла?

* * *

Тают звёзды в ночной пропасти,

Где-то тёмно кричат вороны.

На границе стою молодости,

Чемоданы уже собраны.

На глазах тает грусть инеем

По тому, что вдали брошено.

Лишь осталось шагнуть за линию,

И захлопнется дверь в прошлое.

А душа пролилась дождиком,

Чуть скулит, погодить мне б ещё.

Но торопит уже таможенник.

В душу штамп. Проходи. Следующий.

* * *

Мимо чужих фасадов, бетонных свечек.

По муравьиным тропам, спешащим к Риму,

Прикосновенье взглядов — пустая встреча.

Усиком тонким: — Кто ты? — и дальше, мимо.

Словно возможность, лопнул пузырик лужный.

Дело к дождю, пора бы скорей обратно.

Ровно живётся, словно бы так и нужно.

Мимо чужих фасадов и встреч невнятных.

* * *

Копчу окрестно

Небесный полог.

Возможно — дерзок,

И точно — колок.

От встречи к встрече

Открыт и ветрен.

Возможно — вечен,

И точно — смертен.

Плескаю душу

И рву на части.

Кому-то нужен,

А, значит, счастлив.

Были надежды и помыслы были чисты

Были надежды, и помыслы были чисты,

Кто ж не туда нам дорогу заветную вымостил?

Над Рубиконом опять догорают мосты,

Значит, без жертв нам отряды обратно не вывести.

Вера с надеждой остались на береге том,

Как, исхитрясь, одолеть бесконечные тернии?

Только Любовь всё ещё маркитанткою верною

Тешится с нами. Пока ещё, значит, живём.

* * *

Не зная племени,

Не помня имени

Я пью из времени,

Сосу из вымени.

На горном пастбище

Из глины голоса

Воздвигну капище

Убийце Кроносу.

И дань брюхатому,

Но не молитвами,

А днями смятыми,

Ночами спитыми

И снами скудными,

Словами стёртыми,

До часа судного

С глазами мёртвыми.

* * *

Пусть земля тебе пухом,

Небеса тебе ветром,

За разорванным кругом,

Под раскидистым кедром,

В расплескавшейся песне,

Где такое простое.

Здесь тебе было тесно

Средь бетонных построек.

Здесь тебе было глухо,

И последним ответом —

Пусть земля тебе пухом,

Небеса тебе ветром.

* * *

Поперечно, и продольно,

И по всей земле окрест

Льётся, льётся колокольный

С четырёх сторон небес.

На колени, на поклоны,

На рукой творимый крест,

Ливнем широко и вольно

Опустился Благовест.

Омывает спины, склоны.

Звуки звонки и глухи.

Словно словом потаённым

Отпускаются грехи.

Лечит души там, где больно,

Льёт на раны, на порез.

Поперечно и продольно,

С четырех сторон небес.

* * *

В тыщеглазую жадноустую

Пропасть шаг — и упасть на ветер.

Отвернитесь скорее, дети,

Я уже ничего не чувствую.

Потому и шагаю по небу.

Руки-крылья? — Нет! — Руки-плети!

Может, я ещё что-то понял бы,

Если бы не сломался ветер.

Если бы не сглотнула пропасть

С тяжким вздохом, а я — на выдохе.

Крылья мнёт в бесконечном вывихе

Слишком

Окаменевшая

Совесть.

* * *

Как будто посланный кем гонец,

Живу, сам себя гоня.

Во мне сто тысяч стучит сердец,

И до и после меня.

Во мне язычник, во мне кумир,

Одеты в сто тысяч кож,

Сокрывших целый разумный мир

И плоти животной дрожь.

Я — Шут, любезный себе-Царю,

Подвешенный под ребро,

И зло и весело я творю

Доступное мне добро.

Ведь там, где праведность, там и грех,

И ночь, и сиянье дня.

Но кто я, кто я, средь этих всех,

И до и после меня?

* * *

Пусть слов не золото, но медь

Швыряю в чаши,

Хочу прожить, хочу пропеть

Без тени фальши.

Травлю, гоню из сердца ложь,

А после снова

За часом час, за грошем грош,

За словом слово

На ежедневный суд и крест,

Души лохмотья,

И обретает слово вес

Моею плотью.

* * *

А всё ж душа болит в незнании молитв.

И хочется просить, но вот о чём, о Боже?

Слова проистекли, а всё ж душа болит.

Лишь вечное «Спаси» на истину похоже.

* * *

Ночь бессонная — гостья редкая,

Вновь торопится, чаем давится.

Исхлестал день глаза мне ветками —

Всё слезятся да закрываются.

Мысли смутные, бесполезные