Четыре сезона века - [3]

- Ирина, хоть и не к месту, я понимаю, но... с праздником вас... прошедшим.

Дверь опять закрылась, но уже осторожно.

Используя появившуюся паузу, Ирина попыталась хоть чуть-чуть расслабиться и закрыла глаза. Внезапно из-за двери послышался шум какой-то возни. Хриплый женский голос с надрывом проскулил: "Сучье ментовское отродье! Вы меня еще вспомните, хуйлоны серые!" Крик прервался звуком лязгнувшего тяжелого засова. Стало опять тихо.

Ирина подняла голову и заметила висящий на стене портрет какого-то человека в форме. Его глаза с недоверием разглядывали Ирину Сергеевну Панину. Ей стало очень плохо, и она потеряла сознание, так и не дождавшись обещанных фотографий...

...Поздним вечером, восьмого марта Ирина Панина возвращалась домой от подруги, где в теплой душевной компании они весело справили девичник, посвященный Международному женскому дню. Три студентки мединститута решили не приглашать парней, посвятить этот день только самим себе. Просто так им захотелось, и вечер действительно удался. Сей час она шла по тропинке, вдоль железнодорожного полотна и напевала какой-то мотив чик из Пугачевой. В пакете Ирина несла туфли с высокими каблуками - мамин подарок к совершеннолетию, флакон духов фабрики "Дзинтарс" и импортные черные колготки, презентованные Ленкой с каким-то заговорщицким видом. Наверное, она имела ввиду предстоящую поездку в Москву. Уже только представив это, Ирина улыбнулась. Она по чему-то вспомнила, какой эффект неделю назад произвела ее новая короткая стрижка на Серегу Степанова. Это было на день ее двадцатилетия, месяц назад. А тут еще и черные колготки!

- Держись, Серега! - весело крикнула она и получила сильный удар в ухо.

От неожиданности она потеряла равновесие и упала в кусты, расцарапав себе все лицо. В тот же момент на нее прыгнула темная фигура и закрыла собой звездное небо. Наверное нужно было закричать, но первой реакцией было удивление, а потом, когда Ирина по чувствовала, что с нее одним сильным рывком сорвали юбку со всем нижним содержимым, она оцепенела. Через секунду Ирина обнаружила, что ее рот забит заиндевевшими листьями вперемежку с землей и снегом - кричать она уже не могла, только мычать, да и то очень тихо, поскольку ее лицо было прижато грудью нападавшего. А он как раз не молчал:

- Ну расскажи мне что-нибудь... сука... теперь! - услышала она в правом ухе...

Потом он засмеялся, громко так, самодовольно, и слегка приподнявшись, врезал ей в промежность коленом с такой силой, что ее ноги сами разлетелись в разные стороны и от боли она потеряла сознание.

...Ирина очнулась от холода. Она лежала на левом боку с вывернутой правой ногой совершенно голая. Лицо было покрыто застывшей коркой - видимо ее сильно рвало пока она была без сознания, во рту ощущался вкус соленой земли. Она попыталась поднять руку - та плохо двигалась, поскольку затекла, наконец ей это удалось, и она ощупала себя.

Вся нижняя половина тела была в крови, которая все еще тонкой теплой струйкой стекала на левую ногу. Рядом Ирина обнаружила свою куртку и, притянув ее, укрылась. Затем ее опять начало рвать. Несколько раз она пробовала встать, но резкая боль в животе и спазмы в желудке вновь опрокидывали ее на колени. Рухнув на промерзшую землю в очередной раз, она лежала и пыталась не впасть в истерику. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы ее сей час кто-нибудь нашел на этой тропе.

Отлежавшись минут десять, Ирина кое-как натянула остатки одежды, почувствовав, что еще немного, и она замерзнет совсем. Пошарив рукой, она обнаружила рядом свой пакет. В нем были духи, а черных колготок не было. И тут она окончательно потеряв над собой контроль, жалобно заскулила. Наверное это ее и спасло - недалеко проходили путевые рабочие, которые услышали ее плачь и стоны...

...Была больница, воспаление легких, еще одна больница, но уже совсем другая, и еще больница... Через два года Ирина восстановилась в институте и закончив его, стала детским врачом. Все это было, но в другой жизни, в той, которая кончилась в Международный Женский день 1973 года. 2.

За свои тридцать пять лет доктор Ирина Панина ни разу не была замужем, хотя никому бы и в голову не пришло назвать ее непривлекательной - стройная спортивная фигура, выразительные зеленые глаза и длинные каштановые волосы сводили в поликлинике с ума всю мужскую половину женатых и холостяков. Но все попытки приударить за ней не встречали со стороны Ирины никакой реакции - она их просто игнорировала. Хотя, справедливости ради, нужно отметить, что доктор Панина не была груба с муж чинами. Просто она их не видела как противоположный пол напрочь, но как с коллегами по работе поддерживала вполне дружеские отношения. Вся ее жизнь была отдана работе - она лечила детей. Только рентгенолог Светлана Борисовна знала, что Ирина никогда не сможет иметь своего ребенка, они с ней были близкими подругами и делились почти всеми мыслями - по крайней мере Светлана делилась, но ей казалось, что Ирина не всегда с ней откровенна. Света, видимо, и была близкой подругой, поскольку никогда не лезла в чужую душу напролом, как это пытались делать остальные. Жизнь текла монотонно и размеренно: работа - магазин - электричка - дом - ночь, иногда ночные подработки на неотложке. Отпуск Ирина никогда не брала, поскольку ей просто некуда было ехать. Да и мысль у нее появилась защитить кандидатскую, благо и предложение из Москвы пришло. В апреле нужно было подавать документы. В данный момент Ирина могла бы с читать себя почти счастливым человеком, если только можно отнести это понятие к одинокой тридцатипятилетней женщине. Но... ей было виднее.