Четвертый тоннель - [7]

Шрифт
Интервал

Мы встретились на «Чистых прудах». Поздоровались, обнялись. Пошли в «Проект ОГИ», излюбленное место журналистов, болтунов, молодых алкашей и разнообразных людей, ошибочно считающих, что у них есть какой-то вкус.

Серега стал рассказывать, что у него все нормально. Зарплата хорошая. Бывают неожиданные бонусы и приятные сюрпризы. Сегодня человек из транснациональной компании, выпускающей сигареты, принес ему бутылку французского коньяка. Серега в своей газете их нечаянно задел. Напечатал статью о том, как однажды эксперт этой компании опубликовал в одной восточно-европейской стране исследование, в котором говорилось, что их деятельность очень выгодна государству, так как благодаря курению растет смертность и правительство тратит меньше денег на пенсионные выплаты. К Сереге тут же прибежал сигаретный человек и страстно сообщил, что тот парень был придурок, его исследование ошибочное и аморальное, он давно уволен и расстрелян, и, кстати, вот вам, уважаемый Сергей, бутылочка хорошего коньяка от нашей компании в знак уважения и надежды на взаимопонимание.

— Кстати, вот она, — сказал Серега, доставая из коричневого кожаного портфеля пузатую бутылку.

Официант по имени, допустим, Игорь, был расположен ко мне, потому что я мысленно пообещал ему хорошие чаевые. Принес два коньячных бокала, дружески предупредив, что пить алкоголь с улицы запрещено, так что лучше наливать незаметно, под столом.

Несмотря на то, что у него все хорошо, оказалось, что Серега пьет антидепрессанты.

— Прозак оказывает интересное действие, — сказал он вполголоса. — Никаких волнений, нервотрепок, мои вечные проблемы исчезли. С другой стороны, побочный эффект. В первый раз, как началось действие, сижу за компьютером и не могу написать первую строчку статьи. Мысли не собираются. А еще, — он чуть склонился ко мне и стал говорить тише, — интерес к женщинам пропал. Смотрю на симпатичную бабу, и думаю: «А зачем? Мне и так хорошо!» Зато уж если встанет, то могу долбить два часа подряд. Но кончить не могу. И кайфа никакого. Чувствую себя хорошо, но… Блин, как-то глупо получается. Бабы перестали волновать. И вообще все стало пофиг.

— А у меня все наоборот, — сказал я. — Со мной что-то произошло. Я словно ожил. Отлично себя чувствую. Захожу в троллейбус, весь такой счастливый без причин, мужчи ны сразу отводят глаза, а женщины начинают поправлять волосы. Мне кажется, что я впервые уверен в завтрашнем дне, хотя причин для уверенности, по-прежнему, никаких. Мне так хорошо, что никакая трава не нужна!

Я рассказывал подробности, а Серега слушал, раскрыв рот и распахнув глаза, и вздыхал.

— Классно, — сказал он, когда я закончил. — Как я тебе завидую… Но это у тебя пройдет через некоторое время.

Я расслышал в его голосе нотки надежды и ревности.

— Забудь об этом, дорогой. А если пройдет, то я повешусь. Сразу после того, как тебя повешу.

К нам подошли какие-то девушки. Позвали танцевать. Серега не стал вставать. Я пошел с ними в большой зал. Заметил, что уже изрядно пьян. Увидел толпу пьяных людей, с трудом перекрикивающих плохую громкую музыку. Оставил девушек и вернулся за наш столик.

Выпили еще по рюмке, и я заявил, что мне пора домой. Друг попросил тысячерублевую бумажку до следующего раза. Коньяк кончился, а он хочет накатить еще. Попрощались.

По пути к метро меня догнала девушка. Та, которая звала танцевать. Шла рядом и что-то говорила. Я только запомнил, что она из Казани и звали ее, вроде бы, Катей. Совсем не в моем вкусе. Завтра мне на вокзал — встречать с поезда Настю. Настя — моя самая дорогая женщина. Мы настолько близки, что уже много лет вместе. Поезд — утром. Настя — любимая. Время — позднее. А я — пьяный в хлам. То есть у меня не встанет. Попрощался с Катей у входа в метро.

Следующие три дня прошли с Настей. Что-то готовили вместе, кушали арбузы, пили вино и долго делали секс. Соседке сверху мешали ее крики, и она громко стучала чем-то по полу, призывая нас к порядку.

После выходных Настя снова уехала, а я остался в Москве, наедине со своей разрывающейся головой и по-новому обнаруженной сексуальностью.

Через неделю, на следующем совместном выходе на пьянку с доверительным разговором, Серега рассказал, что девушка Катя потом вернулась к нему за столик, и два часа хныкала, что, мол, вот наконец-то встретила того самого мужика, а он ушел.

— Ты прикинь, сидит со мной, пьет виски за мой счет, и ноет два часа про тебя, — говорит. — Ты, сука, чем-то ей понравился. Со мной поехать отказалась…

Я был доволен собой. Я вообще стал всем доволен. У меня, как прежде, была привычная жизнь с прежним распорядком, только я очень ярко переживал прелесть жизни. Почти всегда был в отличном настроении, которое передавалось окружающим.

В очередной рабочий день еду в метро. Настроение снова отличное. Рядом стоит женщина лет сорока пяти. Возраст еще не вывел с ее лица следы утонченной красоты. Читает маленькую книжечку. Присматриваюсь — что-то религиозное, какие-то молитвы. Я заговорил с ней спонтанно, без цели:

— Вы верите в бога?

Она чуточку растерялась:

— Да! А вы разве нет?

Пожал плечами. Снова наклонился к ее уху, чтобы не перекрикивать шум метро:


Еще от автора Игорь Андреев
Трансформация

Ты предаёшься безделью, собираешься проваляться на любимом диване весь день, откладывая грандиозные планы на «когда-нибудь», но внезапно всё меняется, тебя захватывает ураган событий ужасных и смертельно опасных. Роман «Трансформация» повествует о рядовом обитателе провинциального города выхваченного из нашей реальности и перенесшегося в новый мир. Человеческий улей или Стикс — мир, из которого нет дороги назад и каждому попавшему сюда предстоит измениться, некоторые сразу перерождаются в кровожадных монстров, а другие получают шанс остаться человеком, но тем не менее трансформация неизбежна.


Исповедь кочегара

Книга — вызов! Осилишь ли ты дочитать ее до конца, чтоб узнать, почему так манит к себе черный дым и кого на самом деле сжигают в старой кочегарке? Почему договоры с демонами нельзя заключать даже будучи при смерти… и к чему это приводит, если он уже заключен. Берегитесь своих желаний и опрометчивых поступков! Тема давно избитая, но автор заставляет посмотреть на нее «под новым углом». Такого вы еще не читали!


Рекомендуем почитать
Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.