Четвертый раунд - [21]

Шрифт
Интервал

Королев, вынудив своего третьего противника, украинского боксера Федяева, отказаться после первого раунда от продолжения схватки, вышел в финал. Мне это тоже удалось. Победы над Мартином Линнамяги и Анатолием Перовым обеспечили мне возможность попытаться завоевать золотую медаль чемпиона Советского Союза.

— Дело за малым: убедить Королева, что для тебя эта медаль важнее. И по возможности, не словами, а как принято говорить в боксе, с помощью жестов, — пошутил, напутствуя меня, Огуренков. — И не старайся закончить бой в первом же раунде, это может создать неправильное впечатление!

— Двигайся! Твоя победа не в руках, а в ногах, — сказал Мисюнас.

— Ни пуха ни пера! — пожелал Заборас.

И вот мы с Королевым снова вместе на ринге. Это наша с ним третья встреча.

Все как обычно. Судья скороговоркой произносит знакомую формулу боя, быстро отступает в сторону. Глухо звучит гонг. И «живой танк», по выражению Пастериса, начинает неотвратимо двигаться на меня. Движения Королева по-прежнему скупы и неторопливы, левая рука опущена ниже резинки длинных, до колен, по тогдашней моде, трусов, бритая крупная голова, как всегда, открыта, будто специально поджидая удара… Но я не забыл Тбилиси и отступаю назад, ограничиваясь пока одиночными прямыми правой.

А вот и атака! Два подряд быстрых боковых левой — до самого последнего мгновения не разберешь, то ли финты, то ли настоящие удары — и Королев входит в ближний бой, чтобы развить атаку своими знаменитыми сериями по корпусу. Но я настороже. Отхожу назад, нанося ответный удар правой в голову.

Дистанция восстановлена. Противника это явно не устраивает. Несколько энергичных, наслаивающихся одна на другую атак! Но меня вновь выручает мой верный конек — быстрая реакция и подвижность. Прав Пастерис, тысячу раз прав: ноги и еще раз ноги! Ни один из ударов Королева пока не прошел; мне же несколько раз удалось удачно контратаковать левой. Удары легкие, но очки за мной.

Королев, видимо, что-то опять задумал. Наступает, но в ближний бой не рвется — финтит корпусом и левой. Холодные серые глаза неотрывно смотрят мне прямо в зрачки. И вдруг их взгляд сорвался и скользнул куда-то вниз; не раздумывая, чисто автоматически, я молниеносно опустил локоть. Это было сделано вовремя. Мощный боковой Королева обрушился на меня, прижав мой локоть к солнечному сплетению. Упусти я мгновение, и мне бы несдобровать. Крюк правой зародился из самого невероятного для удара положения. А ощущение такое, точно двинули под ребра поленом… От последовавшей за ним стремительной серии я вновь избавляюсь быстрыми отходами назад, подкрепленными сдерживающими прямыми правой.

Гонг, возвестивший конец первого раунда, прервал бурную атаку Королева.

— Пока хорошо! Инициатива его, очки за тобой, — быстро бросил мне Огуренков, закручивая надо мной полотенце. — Старайся чаще контратаковать. У тебя это сейчас получается.

Раундом я и сам был доволен. Впервые мне удалось в течение целых трех минут не пропустить ни одного из сильных ударов Королева. А ведь он атаковал почти непрерывно.

Неужели не выдохся? Неужели не устал? Я взглянул в противоположный угол: у моего соперника спокойное, словно высеченное из каменной глыбы лицо, дышит ртом, грудь вздымается высоко, но это ни о чем не говорит, — кто из боксеров не старается как можно лучше провентилировать в перерыве легкие! Дыхание в бою — половина дела.

Второй раунд. Королев, будто первого не было, прямо из своего угла устремляется через весь ринг ко мне. Мои прямые правой на этот раз его не останавливают — он принимает их на лоб; и тут мне приходится туго — меня несколько раз встряхивает от увесистых ударов снизу и сбоку. Надо вырываться из ближнего боя. Бью вразрез левой, делаю шаг в сторону и еще раз слева, боковым… Достал! Вижу, как дернулась голова противника. Только бы мне не упустить момент: правой в голову, еще раз боковым, а теперь прямой левой в… От встречного удара потемнело в глазах; отскакиваю вслепую назад и натыкаюсь лопатками на канаты: Королев, нагоняя, уже развернулся в длинном — от бедра — убийственном свинге… Ух, кажется, обошлось. В последнее мгновение успел нырнуть под перчатку; тут же вхожу в клинч и без зазрения совести крепко обхватываю противника обеими руками.

На трибунах оглушительный свист. Расходимся по команде рефери «брэк», и Королев, не теряя ни мгновения, снова бросается в атаку. Отскакиваю назад — раз, другой… При очередном отходе сильно попал правой прямо в подбородок. Королев вроде бы временно стих; ему надо восстановить растраченные в яростных вспышках силы. Мысленно перевожу дух: прав Пастерис, прав Огуренков — ноги, тысячу раз ноги! Но ведь Огуренков советовал еще и контратаковать, говорил, что у меня сегодня хорошо получается… И вдруг, неожиданно для себя, я сам бросаюсь в атаку. Для Королева это, кажется, тоже сюрприз. Он, конечно, верен себе и, хотя явно устал, не пытается уклониться, наоборот, упрямо идет навстречу. Впрочем, чему удивляться — никто никогда не видел, чтобы он отступал. Лучше умрет, чем сделает шаг назад.

Успеваю достать его очень сильным боковым слева. Что он, в самом деле, из камня, что ли? Скольких я уже посадил этим боковым, а ему хоть бы что. Снова атакует…


Рекомендуем почитать
Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Три начала

Харламов — это хоккей, но хоккей — это не только Харламов. Так можно афористично определить главную мысль книги знаменитого хоккеиста. Итак, хоккей и хоккеисты, спорт и личность в книге Валерия Харламова.


Последний круг

АннотацияВоспоминания и размышления о беге и бегунах. Записано Стивом Шенкманом со слов чемпиона и рекордсмена Олимпийских игр, мира, Европы и Советского Союза, кавалера Ордена Ленина и знака ЦК ВЛКСМ «Спортивная доблесть», заслуженного мастера спорта Петра Болотникова.Петр Болотников, чемпион Олимпийских игр 1960 г. в Риме в беге на 10 000 м, наследник великого Владимира Куца и, к сожалению, наш последний олимпийский победитель на стайерских дистанциях рассказывает о своей спортивной карьере.


Я смотрю хоккей

Воспоминания и дневниковые записи талантливого советского хоккеиста.