Четвертый лишний - [9]

— А прямо — тупик!

— Да нет, кладбище закончилось, дорога будет.

— А оно закончится?

— Все когда-нибудь заканчивается. И кладбище тоже.

— Обычно все заканчивается кладбищем.

— А что, здесь неплохо! Тихо, спокойно, — с самым серьезным видом сказал Мурат. — И даже красиво. — Он глянул по сторонам и кивнул, словно подтверждая свое благоприятное впечатление о кладбище. Уж ни к вечному ли покою готовилась его душа?

— Покойники ходят, — усмехнулся Трофим.

— Жаль, не вижу. А то вдруг вечная жизнь существует, а мы не в курсах.

— Я знаю. В смысле видел, только что. Плащ, цилиндр, трость… Пушкин здесь гуляет. Или кто-то из тех, кого он в гроб уложил. — Трофим повел рукой в сторону, где видел силуэт. — На дуэли.

А ведь это на самом деле был призрак из далекого прошлого, этот плащ, этот цилиндр…

— Без лоха жизнь плоха? — спросил Мурат, с подозрением глядя на Трофима.

А он в ответ удивленно качнул головой. В принципе кладбище — идеальное место для розыгрыша, но это не про него. На Трофима и смерть Евсюкова давит, и недоброе предчувствие, вызванное телефонным предсказанием. Ему бы ноги отсюда унести.

— Да нет, видел, а может быть, померещилось.

Вдалеке среди могил снова мелькнул знакомый цилиндр и тень, которую откидывал старинный плащ. Но это кусты могли шевелиться, да и кроны деревьев колышутся на ветру, создавая игру теней.

— Ты что-нибудь видишь? — пальцем показал в ту сторону Трофим.

— Да ходит кто-то… — всматриваясь вдаль, кивнул Мурат. — Остановился! — Он вдруг сорвался с места и рванул к призраку, который снова исчез из вида. Если, конечно, он вообще существовал.

— Ты куда? — Трофим взял Мурата за руку, когда он обходил его.

— Я сейчас! — вырвался он.

Догонять его Трофим не стал, идти за ним тоже. Делать ему нечего — за покойниками по кладбищу гоняться. А вообще, ощущение такое, словно они переместились в какое-то Средневековье. Трофим глянул назад и вдалеке заметил людей, мужчину и женщину, он в темной рубахе, она в черной шляпе, оба шли куда-то к воротам. Шли быстро: исчезли из вида, скрылись в зелени кустов и деревьев. Трофим кивнул, ощутив себя в реальном мире. Но что это? Мурат исчезал как-то постепенно, сначала за памятником скрылась его рука, затем голова и часть корпуса. Трофим потерял его из виду, но вот мелькнула голова, после чего он пропал окончательно.

Трофим пожал плечами. Ну найдет Мурат странного человека, и что? Поговорит с ним или даже пошлет матом, с него станется, а дальше? Продолжит путь или вернется? Скорее, первое. Кладбище же не бесконечное. Упрется Мурат в забор, свернет к воротам, выйдет к ним, а там или в Москву, или на поминальный обед. В кафе уже накрыты столы, там их всех ждут. Но Трофиму лучше сразу поехать домой, он и так почтил память друга — и деньги подкинул, и на похоронах присутствовал. И даже мистический момент пережил. Пора убираться с кладбища. Но как? Повернуть назад? А как же плохая примета? К плохим приметам Трофим относился скептически, если верил в них, то на уровне «а вдруг». Он мог бы повернуть назад, но как же тогда Мурат? Некрасиво как-то получается, бросил друга и ушел. А если на Мурата напал призрак, чтобы утащить его с собой в вечную жизнь? Это, конечно, дичь, такого быть не может. Ну а вдруг?

Трофим решил, что ему ничуть не страшно идти по следу Мурата, однако его походка уверенностью не отличалась. Под коленками не дрожало, предательская слабость по ногам не разливалась, но все же он заставлял себя идти. А ветер усилился, над головой тревожно шелестела листва, предупреждая об опасности. За кустами же, казалось, шептались покойники, они смеялись над Трофимом. Воображение разыгралось, Трофиму даже пришлось призвать себя к спокойствию. Нет никаких покойников, есть только ветер, он уже убедил себя в этом. Трофим вернулся в реальность, когда увидел Мурата. Он лежал на земле, раскинув руки, глаза удивленно распахнуты, на лице застывший ужас, в груди небольшая дырочка, а под спиной расползлась кровь.

Трофим впал в оцепенение, он тупо смотрел на Мурата, лишь краем сознания пытаясь понять, дышит он или нет. Наконец решился склониться над ним, с дрожью в коленках взял его за руку, пульса не было и дыхания тоже.

Вспомнилась не столь уж давняя сцена, когда Трофим побрезговал сделать искусственной дыхание умирающему Диме. Вспомнил, как винил себя. Но и сейчас сознание будто само по себе родило причину, по которой не следовало вдыхать рот в рот. Поздно уже оказывать помощь — рана в груди, а под спиной уже целая лужа. Значит, в спине тоже рана, значит, Мурата пронзили насквозь. Или штыком, или шпагой. А может, клинком, ножнами которого служила трость.

Тот самый человек в плаще Мурата и ударил. Но где он? Куда делся? Вернулся к себе в могилу? Ну нет, больше Трофим не позволит дурачить себя!

Мурат лежал на тропинке, которая петляя между могилами, уводила куда-то к ограде. Он лежал под кустом, за которым скрывался человек в цилиндре, или призрак, Трофим ясно представил, как было дело. Мурат вышел на него, что-то спросил, тот улыбнулся и вдруг обнажил клинок. Удар в сердце оказался таким же стремительным. Мурат успел только испугаться и удивиться. Он упал, раскинув руки, а убийца, вытерев клинок о его брюки, ушел. А брюки у Мурата действительно в крови, словно кто-то использовал их вместо тряпки. Трофим должен был догнать убийцу и призвать к ответу. Он пошел по тропинке. Этим же клинком человек в плаще мог ударить и Трофима, подкараулить его за кустом и ударить в спину или в грудь: защититься-то нечем. Эта страшная мысль не остановила Трофима, но шаг он замедлил. И все же он дошагал до ограды, вдоль которой по периметру кладбища тянулась поросшая травой дорога. И не понять, в какую сторону ушел убийца. А может, он оставался сейчас за спиной. Спрятался где-нибудь за могилами, ждет или даже подкрадывается к очередной своей жертве. Трофим резко развернулся, на всякий случай вскинув кулак. Не так уж он и беспомощен, если разобраться. Клинок из трости можно отбить рукой, а кулаком врезать в подбородок, Трофим хорошо знал, как отправить противника в нокаут. Но тревога оказалось ложной, с тыла никто не подкрадывался.