Четвёртый круг - [65]

Разумеется, я предложила ему нормальное постельное белье, но случилась неожиданная неприятность, и он теперь вообще не использует кровать. Решив, что ему, как усталому путнику — с учетом того, откуда он прибыл, — это понравится, я постелила для него любимый матрас Шри с вибраторами, которые колеблются в ритме, наиболее способствующем крепкому расслабленному сну, но он этого так сильно испугался, что вскочил как ошпаренный и в панике сбежал в един из пустых углов, абсолютно лишенный каких-либо технических приспособлений, где потом и ночевал.

Там он просто растянулся на голом полу и укрылся плащом. Первое время мне это было жутко неприятно — что я за хозяйка, коли у меня гости спят на полу? Но потом я перестала волноваться, потому что фламандцу это явно не мешало. Впрочем, и Шри, как глава семьи, мало обращал на это внимание. Наоборот, его очень позабавило, когда несчастный гость впал в панику из-за вибрирующего матраса: Шри вместе с Буддой, прижав ладони ко рту, выбежали из храма и буквально валялись от смеха. Ну как и полагается истинным поклонникам нирваны.

Со мной чуть не случилось то же, но по другому поводу. Когда я, опять-таки благодаря посредничеству ребенка, увидела нового гостя в первый раз на том месте, где все они возникали из ничего — на поляне перед храмом, — более всего, если не считать наряда, обращали на себя внимание его волосы. Волосы, которым позавидовала бы любая женщина. Длинные локоны серебристого цвета спускались ему на плечи, представляя собой роскошную гриву. Чтобы сделать такую прическу, нужно прежде всего иметь отличные волосы, а затем провести у парикмахера много часов. Такие волосы отпущены Богом немногим счастливицам, и величайшая несправедливость, что ими может похвастаться мужчина.

Между тем после первой ночи, проведенной в храме, всего одного взгляда было достаточно, чтобы понять — с прической у него что-то не в порядке. Ну ладно, никто не выглядит великолепно до утреннего туалета. Волосы у него, правда, не утратили свою прекрасную волнистость, но располагались они на голове как-то… неестественно… набекрень.

И тут до меня дошло!

Боже, как могла я быть такой глупой? Ну конечно! Человек носит парик! Меня охватило сильное желание расхохотаться. Это иногда со мной случается. Похоже, таким образом я сбрасываю напряжение, накопившееся во мне, необузданным, почти что истерическим смехом, который явно действует на нервы, Шри, что меня заставляет смеяться еще сильнее, а это его еще больше нервирует, так что в конце концов возникает настоящая обратная связь, которую порой довольно тяжело разорвать.

К счастью, мне удалось в последний момент сдержаться. Думаю, фламандец страшно обиделся бы на мой смех, но не из-за того, что я раскрыла его секрет, — в том времени, откуда он прибыл, мужчины, видимо, не скрывали, что носят парики, — а потому что решил бы, что я не оценила, как ему идет предмет украшения, которым он столь гордится.

После волнений, которые сопровождали его первый ночлег, когда в суматохе фламандец просто забыл снять парик, он всегда крайне заботливо ухаживал за ним перед сном, а по утрам много времени проводил перед зеркалом, прихорашивая его и поправляя каждый локон. По правде говоря, настоящие волосы были у него короткие и уже сильно поредевшие, а на темени — даже приличная проплешина. «Так тебе и надо», — не могла я удержаться от злорадной мысли.

С фламандцем тоже были проблемы по поводу еды, правда, противоположные тем, которые мне приходилось решать со старым сицилийцем. Этот совершенно не привередничал — напротив, я едва уговорила его вообще попробовать пищу из моих микроволновых печек. О, дело было не в том, что он разделял аскетические убеждения Будды в отношении еды. Наоборот, парень был голоден как волк — у него просто слюнки текли, когда он смотрел, как старик в охотку лакомится самыми экзотическими блюдами из моего меню.

(Должна признать, что моему самолюбию польстило, когда тот наконец, наверное, после десятой попытки, сухо похвалил качество сыра, который я синтезировала, заметив, что «лучшего, по всей видимости, и нельзя ожидать так далеко от Сицилии». И это мне удалось, только подумайте, без пресловутого навоза от стельных коров…)

Видимо, неприятный опыт с матрасом сделал фламандца крайне недоверчивым к какой бы то ни было технологии, так что он голодал добрых два дня, пока взбунтовавшаяся физиология не заставила его хоть что-то положить в рот. Так были побеждены предрассудки и страхи, проистекающие из шока от будущего, который, похоже, сильно его потряс и который каким-то чудом словно вообще не действовал на сицилийца.

Тот как раз с большим удовольствием разглядывал и пробовал каждое устройство, какое попадало ему в руки, и от этого его не отучили ни несколько трескучих и искристых коротких замыканий, которые он вызвал неумелым обращением, ни даже небольшой пожар, вовремя погашенный Шри, так что удалось избежать серьезного ущерба. С особенным воодушевлением сицилиец общался со мной, но дело шло довольно медленно, потому что я не была искусна в древнегреческом, хотя совершенствовалась изо дня в день.