Четвертый крестовый поход - [146]

«Науку ведения войны, которую не практикуют заранее, не так просто возродить, когда в ней возникает потребность»

Четвертый крестовый поход окончился полным крушением своей изначальной цели — завоевания Иерусалима. Разорение Константинополя создало экспедиции, обратившей его против христиан, прочную дурную славу. Причины, по которым кампания двинулась по этому трагическому пути, многочисленны и тесно переплетены друг с другом. Но невозможно отрицать, что ценой некоторого недовольства современников Рим, венецианцы и многие участники похода достигли значительного прироста своего влияния и богатства — пусть зачастую и кратковременного. Нападение на Константинополь помогло также свести некоторые старые счеты. Папство видело, как византийцы открыто препятствовали прежним действиям крестоносцев и даже возобновили дружественные отношения с Саладином. Венецианцы помнили об изгнании своих сограждан из Константинополя в 1171 году. У Бонифация Монферратского, руководителя крестового похода, были личные причины недолюбливать византийцев: один из его братьев, Ренье, был убит греками, а другой, Конрад, вынужден бежать из Византии, спасая свою жизнь.

Некоторые другие аспекты создавали еще большее напряжение между Византией и Западом в период до 1204 года. Раскол между православной и католической церквями относится еще к 1054 году. Постоянные конфликты между армиями крестоносцев и греками начались со времен Первого крестового похода. Жестокие погромы живущих в Константинополе уроженцев Запада в 1182 году оказались самым заметным событием в цепи взаимного недоверия и неприятия.

Сторонники каждой партии неоднократно изображали своих противников упрощенно, враждебно и карикатурно. Уроженцы Запада считали греков лживыми изнеженными еретиками. Одо из Дейла писал, что у них «вовсе нет мужественной силы ни в словах, ни в духе… Они считают, что ничто из делающегося ради священной империи не может быть сочтено клятвопреступлением».[649] Византийцам же, как намекал Никита Хониат, уроженцы Запада были не менее неприятны.

«Между нами и ними [латинянами] разверзлась обширная пропасть. Мы находимся на разных полюсах. У нас нет ни одной общей мысли. Они упрямы, выставляют напоказ свою отвагу и смеются над нашей скромностью и обходительностью. Мы же приравниваем их высокомерие, хвастовство и гордость к соплям, которые заставляют держать нос высоко, и попираем их могуществом Христа, давшего нам власть наступать на змея и скорпиона».[650]

Эти чувства лежат на поверхности взаимоотношений между уроженцами Востока и Запада, но в 1204 году они не были особенно актуальны. Существовали и другие моменты. К примеру, в 1192 году греки разорвали дружеские отношения с мусульманами. Кроме того, хотя Иннокентий вынудил Алексея III помочь Четвертому крестовому походу и угрожал императору в случае его отказа, папские письма 1202 года были гораздо более мягкими. Венецианцы возобновили торговлю с греками (несмотря на то, что компенсация за 1171 еще не была выплачена), и в Константинополе снова поселилось сообщество выходцев из Западной Европы.

Однако, несмотря на такое потепление, внутренние сложности сохранились. Наличие этих разногласий давало повод для одобрения, оправдания или хотя бы объяснения нападению на Константинополь — но их было недостаточно, чтобы подтолкнуть к столь решительному шагу, как организация планомерной осады великого города. Следовательно, не может быть и речи о продуманной заранее идее захвата Византийской империи какими бы то ни было силами, участвовавшими в крестовом походе.[651]

Причина, по которой Четвертый крестовый поход в конце весны 1203 года повернул в сторону Константинополя, крылась, по иронии судьбы, в приглашении со стороны греков — в просьбе царевича Алексея помочь ему и отцу занять долженствующее им положение в Византийской империи. Не будь этого обращения, едва ли экспедиция направилась бы в сторону Константинополя. Чтобы объяснить, почему европейский флот направился к Босфору, а не к Египту или Святой Земле, следует прежде понять, почему было принято предложение царевича.

И здесь нам открывается ахиллесова пята всего предприятия — недостаток людей и денег. Эти отнюдь не новые обстоятельства стали основными причинами крушения Второго крестового похода в 1148 году. Ричард Львиное Сердце извлек из него уроки при подготовке к Третьему крестовому походу, однако в 1201–1202 годах те же проблемы неожиданно всплыли снова. Впрочем, у Четвертого крестового похода была дополнительная компонента — соглашение между французами и венецианцами. Необходимость выполнения пунктов договора сыграла существенную роль в формировании и направлении экспедиции.

Несмотря на то, что к весне 1201 года французские посланцы в Венеции знали, что правители Англии, Франции и Германии едва ли примут участие в кампании, все же они назвали чрезвычайно высокое количество участников экспедиции — 33 500 человек. Но к лету 1202 года в Венеции собралось лишь около 12 000 человек. Рассуждая о причинах такого недостатка воинов, надо не забывать о непредсказуемости проповедей Фулька Нейского и о еще более значимом событии — кончине Тибо Шампанского. Потеря популярного и активного лидера одной из крупнейших европейских династий крестоносцев в критический момент самым плачевным образом отразилась на настроениях потенциальных участников похода.